128 
Сломан? Пока нет. Не могу освободиться, не могу переместиться.
Посох... где этот чертов...
Гурлав поднял вампира и снова бросил его вниз.
Хрусь. Треан почувствовал, как что-то внутри него сломалось.
Не мой ли это позвоночник?
Нет, вампир все еще в сознании и может двигаться.
Сражайся!
Молотя кулаками по костяным бокам Гурлава, Треан искал посох.
Должен освободиться! Но как? Как? У первородного нет слабостей, чтобы ими воспользоваться. Он создан для войны. Невозможно осуществить захват, он не чувствует моих ударов...
Гурлав провел рогом по телу Треана, вспарывая кожу и мышцы. Теперь он играет со мной.
С откинутой назад головой, вампир был очень уязвим. Но из этой позиции он заметил то, чего никогда раньше не замечал. Возможно ли это?.. Прищурившись, он старался избавиться от помутнения в глазах.
То, что надо. Пульс на шее Гурлава. Обычно скрытый костяной бородой. Находящийся в пределах видимости, пульс, означает уязвимость. Используя все силы, которые смог собрать, Треан сжал кулак... и ударил именно в это место; издав дикий рев, Гурлав схватился за шею и попятился.
Освободившись из захвата первородного, Треан отпрянул, неуклюже встав на ноги. Осмотрел арену.
Посох... необходимо найти его!
Все произошло очень быстро. Посмотрев вокруг, он увидел бледное лицо Беттины, ее глаза, полные отчаяния, и тут же заметил угольно-черную полоску на фоне красной глинистой земли.
Вот он, прямо перед трибуной! Но первородный проследил за взглядом вампира. Прищурившись желтыми глазами на Треана, Гурлав напрягся, чтобы переместиться за посохом...
* * * * *
— Я больше не могу смотреть на это! — заплакала Беттина. Вампир ранен в нескольких местах и едва стоит на ногах.
— Приготовься. — Моргана сильно ущипнула её за руку. — Это еще не конец.
Когда Дакийский получил удар, который отправил его в полет через арену, Беттина чуть не рассталась с содержимым желудка. У нее навернулись слезы, когда Гурлав распорол кожу на груди Дакийского.
Рубашка вампира была изорвана в клочья, открывая взгляду зияющие раны и полосы кровавых разорванных грудных мышц. Чем больше крови он терял, тем меньше мог контролировать перемещение. По каким-то причинам Дакийский, словно сумасшедший, продолжал возвращаться взглядом к своему посоху, который, как видела Беттина, подпрыгивая, катился все дальше и дальше от него.
Гурлав переместился к посоху. Но каким-то образом Дакийский опередил его. Продемонстрировав невероятную силу, вампир ударил кулаком прямо в, защищенную броней, грудь пра-демона.
Теперь отправился в полет первородный!
Все зрители изумились силе, сохранившейся в избитом теле Дакийского, хладнокровию, с которым он продолжал сражаться.
Гурлав очень быстро снова оказался на ногах. Вампир, набирая скорость, атаковал противника. Взревев, Гурлав принял вызов и рванул через арену, от каждого его шага сотрясалась земля. Словно два локомотива на одном пути.
Дакийский врезался плечом в демона, словно выбивая дверь. Дробящий кости удар опрокинул Гурлава на спину, и он заскользил по земле, подняв столб глиняной пыли.
Сдавленные вздохи послышались со всех сторон арены. Была ли повреждена толстая кожа первородного? Затаив дыхание, все ждали появления Детей Ужаса. Ожидание…
Никто не появился. Избавившись от противника, Дакийский снова повернулся к своему оружию. Сжав губы, вампир переместился к посоху, но когда наклонился, чтобы поднять его с земли, у него из ран снова хлынула кровь. Выпрямившись, Треан встретился взглядом с Беттиной. У него за спиной, Гурлав поднялся и, сотрясая арену шагами, побежал на Дакийского.
— Обернись, вампир! — Почему он стоит спиной к врагу?
Что бы Дакийский не увидел в выражении лица Беттины, это ослабило его мрачную холодность, плечи вампира распрямились.
— Обернись! — еще безумнее закричала Чародейка. Гурлав почти рядом с ним! Тем не менее, вампир, не отрываясь, смотрел на нее. — Повернись к нему. Боги, пожалуйста, — прошептала она.
Не больше полуметра. В последний момент Дакийский переместился с пути Гурлава. Первородного бросило вперед. Позади него вспыхнуло пламя, подобно...подобно рассвету. Когда Гурлав обернулся, прикрыв глаза от внезапной вспышки света, Беттина потеряла дар речи. Вампир держал в руках косу Врекенеров— оружие с мистическим огненным лезвием. Такую же, как та, что была занесена над Беттиной три месяца назад. Только сейчас вместо черного огня полыхало яркое пламя, какого Беттина не могла себе даже представить, пылавшее жарче, чем солнце.
128 
