126 
— Нет, я не это собиралась сказать. Отношения делают Чародеек прекрасными. И, кажется, ты — живой тому пример... в конце концов.
— Возможно, но я все еще обеспокоена сегодняшним вечером. Этот турнир давит на меня. Как ты думаешь, что должно произойти.
— Благодаря этому турниру твои враги мертвы, жалкая влюбленность в этого бездельника, — она кивнула на Каса, — прошла, и ты стала даже богаче чем прежде. Однако Беттина до сих пор не вернула свою силу, и сидит за этим столом, как в ловушке, наблюдая, как Дакийский собирается биться не на жизнь, а насмерть.
Смогу ли я смотреть, как он умирает?
Она принялась грызть следующий ноготь.
— Моргана, не можешь ли ты сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь ему?
— Мы все связаны этими чертовыми правилами. Как я уже говорила тебе, я не могу мыслью, действием или деянием повлиять на исход этого турнира. Хотя я смогу извлечь выгоду из его итогов, — добавила она загадочно.
— Что это значит?
— Я больше не скажу об этом ни слова.
Беттина стиснула зубы.
— Должно быть что-то еще, — настаивала она, отставив бокал в сторону, чтобы он не мешал ей думать.
—Это не просто увлечение, — изумленно ахнула Моргана. — Ты влюблена в вампира!
Беттина не могла одновременно, и бороться с беспокойством, и защищаться от нападок крестной.
— Как я могу? — прошипела она в ответ. — Я почти не знаю его.
— Потому что ты Чародейка, которая может чувствовать своего мужчину.
— Моего мужчину? — Глупость конечно, но Дакийский говорил Беттине, что она призывала его... потому что он её суженый. — Ведь мы не имеем пары.
— Возможно не мистически-предначертанный судьбой. И, тем не менее, что если у нас есть единственный идеально подходящий нам на всю жизнь мужчина?
— Я не знаю, кто ты и что сделала с Морганой...
— Я вполне серьёзно. Чародеи создают пары на всю жизнь; мы выбираем партнеров по собственной воле. А вдруг что-то помогает нам делать выбор? Иначе как бы мы могли быть связаны столь всецело? Беттина, мы — Чародеи разделяем… — Моргана замолчала, потому что одна из инферни жестом привлекла внимание Королевы и вручила ей сообщение.
Беттина изучала гламур спокойствия крестной, идущий вразрез с её развевающимися косами.
— Ну, что там такое?
— Больше докладов о воскрешении Ла-Дорады. Хотя никто не может их подтвердить.
— Ты должна уйти?
— Нет. Сегодня вечером очень важно, чтобы я оставалась здесь.
— Почему?
— Я не буду говорить об этом. На этот раз потому, что я слишком мало знаю.
Что бы это ни означало. Беттина рассматривала собравшихся зрителей. Она не единственная, кто опасается Детей Ужаса. Толпа поредела к сегодняшней битве, по крайней мере, на трибунах. Сотни демонов заполнили соседние крыши, ругаясь за лучшие места. Присутствующие, которые не могли перемещаться, столпились на верхних креплениях помоста.
Кроме одной чудаковатой темноволосой женщины. Она одна сидела в первом ряду и смотрела на Беттину сверхъестественными золотыми глазами. А потом неожиданно приветственно помахала ей рукой.
— Моргана, кто эта темноволосая дама? — шепотом спросила девушка.
Женщина сложила два пальца вместе и сделала жест учащенного сердцебиения над своей грудью.
— Я ее не знаю, — добавила Беттина, — но, кажется, она определенно знает меня.
— Именно поэтому я, никогда не стану владеть даром предвидения, — ответила крестная. — Это Никс, валькирия прорицательница. Она надеется, что во время этого Приращения Чародеи присоединятся к армии Вертаса, — фыркнула Моргана. Предстоящее Приращение должно столкнуть всех бессмертных друг с другом, и линия фронта уже намечена. Правус против Вертаса.
Раум и Кас вернулись, оба выглядели раздраженными.
— Время пришло, — пробормотал Раум. Прервавшись только, чтобы глотнуть из своей кружки, он поднял руки, привлекая к себе всеобщее внимание. — Сегодня состоится битва, которую вы все ждали! Полуфиналы, смертельные бои не на равных, события которые войдут в историю!
Зазвучали редкие аплодисменты.
— Первым мы представляем Отца Ужаса, короля бессчетных адских территорий!
Гурлав появился из святилища, и направился к арене. Испуганный ропот пронесся над толпой. Многие на трибунах отодвинулась подальше.
126 
