Особенно,... 
53 
— Почему это тебя удивляет?
— Вокруг убийства и кровь, крики и пламя, а ты остался безучастным. — Дакийский напомнил Беттине... золото — благородный металл, не вступающий в реакцию с большинством других элементов.
— Я привык к смерти во всех ее проявлениях. Но вспоминая о вчерашней ночи, я чувствую себя совершенно пораженным, — его глаза затопила чернота.
Покраснев, Беттина смущенно затаила дыхание. Какое взаимопонимание. Чем больше она старалась не думать о прошлой ночи, тем больше образов возникало в голове… его большая рука между ее ног, его горячий рот на ее сосках…
— Твои зрачки посветлели, женщина, — хрипло пробормотал Треан, — не я один наслаждался тем, что произошло между нами.
— Лишь потому, что я приняла тебя за другого, — сглотнула Беттина. И покосилась на Каса. Толпа женщин ворковала над его легкими ранами, ласкала его мышцы. Беттина задумалась, есть ли для нее место в его мыслях?
Привлекая внимание Беттины, Треан схватил её за плечо:
— Еще раз спрашиваю, ты оплатишь свои долги?
— В некотором смысле, — вздернула подбородок девушка.
— В некотором смысле? Этого не было в условиях сделки.
— Я по-прежнему леди-принцесса! И ожидаю, что ко мне будут относиться должным образом. К тому же я вовлечена в турнир. Дав согласие на участие в этом фарсе, я знала, что должна буду придерживаться определенных... правил. — Согласно древнему закону, за нарушение условий договора Беттину могли до смерти забить камнями. — Я не стану спать с тобой, рискуя своей жизнью.
— Приди в полночь в мой шатер и обещаю, — Дакийский понизил голос, — что буду обращаться с тобою как с леди. — Вполне безобидные слова, но то как он произнес их...
— Что если я не смогу улизнуть сегодня вечером? Вдруг я не смогу остаться одна.
— Салем непременно донесет Рауму, если узнает. А ее крестный тут же включит вторую передачу — боевой топор в голову. Что, вероятно, приведет к тому, что Раум будет убит грозным вампиром.
— Тогда приду я.
— Это невозможно, — отрезала она, — я что-нибудь придумаю. — Беттина подумала, что могла бы на ночь выставить охранников за дверь, но что если Салем откажется оставить её одну? — Это будет стоить... пяти милостей.
— Одной.
— Трёх, — торговалась она. Когда вампир кивнул, соглашаясь с её условиями, Беттина спросила. — Какой из шатров твой?
— Апартаменты убитого вампира. Ищи мой штандарт.
Дакийский переместился. Беттина устала, ей хотелось как можно быстрее оказаться в уединении своей комнаты. Теперь, когда королевские обязанности исполнены, ничто не мешало ей вернуться домой. Ничего, кроме неё самой.
Чтобы вернуться в замок Беттине всего лишь нужно совершить короткую прогулку по извилистому темному переулку, заполненному толпами существ. Но ей эта прогулка представлялась растянутой на сотни километров.
Она могла бы попросить охрану сопроводить ее до дома, но королевство — безопасное место. Её просьба показалась бы, по меньшей мере, странной. Кроме того, Беттина не хотела, чтобы посторонние знали о ее страхе. В Ллоре страх является эквивалентом слабости. А слабость, в конце концов, приводит к смерти.
«Вокруг толпа людей», — уговаривала себя девушка, — «никто не нападет на меня здесь». Но когда четверо Врекенеров напали на нее, она тоже находилась в пределах слышимости толпы.
Беттина вспомнила, как собиралась той ночью на вечеринку с друзьями. «Ночная дискотека в маковом поле — что может пойти не так?» — думала она. Не смотря на то, что кости давно срослись, Беттина могла поклясться, что в такие моменты как сейчас она все еще чувствовала боль от переломов.
Потирая руки, она сделала несколько неуверенных шагов, её дыхание участилось, тревога сжала грудь. Тревога и злость... на искалечивших ее Врекенеров. И на себя за то, что стала лишь оболочкой прежней Беттины. Раньше она была смелой и веселой. И даже представить себе не могла, что когда-нибудь станет боязливой размазней.
Усилием воли она заставила себя сделать еще несколько шагов. Оказавшись возле хорошо освещенной витрины, девушка застыла, чувствуя себя в безопасности. Скоро найдется кто-нибудь, кто решит прогуляться вместе с ней. Обязательно. А пока стоит подумать о чем-нибудь другом.
Пока она с притворным интересом разглядывала в лавке полку со статуэтками, ее мысли вернулись к Дакийскому. Он вступил в турнир, чтобы завоевать ее — не ради погони за славой и не потому, что был приговорен к смерти у себя дома. Нет, видимо, он навсегда покинул свой дом ради нее.
53 
