Особенно,... 
63 
Он был, безусловно, ловок тогда, искусен в том, что знал. Ей не нужно сейчас об этом думать! Если её возбуждение возрастет, вампир узнает об этом, возможно он слышал её учащенное сердцебиение прямо сейчас…
В этот момент, один из его штрихов пошел криво. Он остановился, как-будто пытаясь отдышаться, прежде чем ручка двинулась дальше. Когда она посмотрела вниз, то заметила лезвие, выходящее с одной стороны основной пластины.
— Это неподвижное лезвие? - спросила она. — Оно всегда вытащено?
Хриплым голосом он сказал:
— Да, но если ты смогла придумать, как шипы выскакивают из кастета, то сможешь сделать нож, извлекаемый из основной пластины.
— Значит это должно выдвигаться из нижней части моего кулака?
— Точно.
Итак, это была модификация. Патронесса будет в восторге. Может у Беттины и Дакийского всё же есть некоторые точки соприкосновения.
Смотря куда угодно, только не на нее, вампир скользнул взглядом по странице. Если бы женщина Треана могла догадаться хотя бы о половине его мыслей в тот момент, то с криком бросилась бы прочь из шатра.
Когда она сидела так близко к нему на столе, он мог бы с легкостью подтянуть ее ближе и усадить напротив своего стула, а затем развести в стороны ее колени, раскрывая для себя средоточие ее женственности.
Он сравнивал Беттину с книгой; мечтал широко раскрыть её, жадно поглощая, пробуя на вкус, как мечтал целый день. Его ствол болезненно увеличивался, в то время как эта фантазия разыгрывалась у него в голове. Он бы не отпускал ее, пока она бы не кончила с полдюжины раз для него. Под его языком ее плоть будет влажной, жаждущей его члена, чтобы заполнить ее.
«Держи себя в руках, Треан!» Легко сказать...
Когда Бетт вскочила на стол, а ее обнаженные бедра оказались в нескольких дюймах от его руки, он подумал что она или дразнит его, или действительно не представляет, как действует на него. Он подозревал последнее. Он также подозревал, что не будь так молода и наивна, она бы с легкостью строила подобные ловушки, и наслаждалась своей обретенной женской хитростью.
«Помогите мне боги». Ее особенности уже околдовали его: то, как она рассеяно слизывала вино со своих красных губ. То, как она поправляла свою маску, когда смущалась. То, как она глазела на него из-под густых ресниц, оценивая его своими изумительными глазами. Когда она склонила голову, чтобы рассмотреть его рисунок, густая грива ее волос окутала ее обнаженное плечо, и его омыло ее неповторимым ароматом.
И, zeii, ее улыбка. Раньше, когда она осознала, что довольна, легкая улыбка изогнула ее губы. И немедленно его разум зациклился на том, как отвадить других от нее. Все в ней заставляло его хотеть или закружить ее в объятиях или раздвинуть ее бедра и опустить голову меж ее ног.
Что еще хуже? Он был уверен, что она также возбуждалась. Но Треан держал под контролем свои порывы. Он знал, насколько важна эта интерлюдия. Это было их началом. Вечность удовольствия ляжет пред ними, если его кампания с ней окажется успешной. Он выстраивал доверие, демонстрируя их общность.
Далее, он развернет второй этап плана, используя ее желания для своей выгоды. Он встал и подошел к ней, жаждая приступить к этому. Она смотрела на него теми чарующими глазами. Будет успехом поймать ее в свои объятия, услышать ее стоны у своего уха. Провал? Обнаружить ее позже доставляющей себе удовольствие…
Глава 18
Выглядя так, словно умрет, если немедленно не поцелует ее, вампир сокращал расстояние между ними до тех пор, пока она не ощутила тепло, исходящее от его тела. Губы приоткрыты, брови сошлись к переносице, он протянул руку, чтобы обхватить её лицо и придвинуть к себе. Беттина уперлась ему кулачками в грудь.
— Прекрати! Я здесь не за этим.
В конце концов, он отпустил её, прищурившись. «Изучает меня».
Она знала что вампиры по своей сути были логического склада ума, но никогда еще не встречала того из них, кто бы этот признак проявлял. Их умы были испорчены жаждой крови, их радужная оболочка и даже белки глаз становились от этого красными. Она никогда не встречала ясноглазого вампира, а сейчас была объектом изучения вот этого.
— Одна милость за поцелуй.
На ее лице отразилось разочарование.
— Так ты хочешь, чтобы мои милости были сексуального плана? Вот почему ты втянул меня в этот торг? Ты играешь нечестно.
63 
