Особенно,... 
13 
Теперь ему придется сказать слова, которые будут стоить такую немыслимую цену, о которой он даже помыслить не мог.
Он посмотрел на Элоиз. На его лице отражались следы тяжелой внутренней борьбы.
– Да, – не узнавая собственный голос, сказал Вито. – Это правда.
Она сдавленно вскрикнула, и ее крик больно резанул его по сердцу. Элоиз отскочила от него, но он снова схватил ее за руку.
– Нет! Не трогай меня! Не трогай меня! – попятилась она.
– Элоиз, прости! Прости, прошу тебя!
Его охватило чувство вины за те слова, которые он вынужден был произнести.
Тут его запястье, подобно стальному наручнику, сжали холодные пальцы с коготками малинового цвета.
– Вито, нам пора, – заявила Карла с безумным блеском в глазах. – Нам нужно выбрать кольцо для помолвки!
Он окинул ее испепеляющим взглядом, а потом глянул на Элоиз:
– Мне необходимо поговорить с тобой. Я должен тебе все объяснить. Понимаешь? Я должен поговорить с тобой!
Своими словами, выражением лица и глазами он пытался передать то, что хотел, чтобы она поняла. И чтобы ничего из этого не поняла Карла!
– Прости! Прошу тебя, прости за то, что случилось! Я хотел поговорить с тобой раньше, хотел объясниться с тобой.
– Вито! – Ногти Карлы впились в его запястье.
Он отбросил ее руку и шагнул к Элоиз, но та отпрянула от него. Ему было невыносимо то, что он не мог поговорить с ней в открытую, и то, что она смотрела на него с ужасом и отвращением.
Его Элоиз, которая всегда была такой пылкой, такой страстной по отношению к нему…
Но теперь она отвергала его. Закрывалась от него.
Вито схватил ее за руку.
– Элоиз, я хочу, чтобы ты была рядом! Я хочу, чтобы ты была со мной, и я найду выход. Я что-нибудь придумаю!
Но в ее взгляде не было ничего, кроме потрясения.
– Нет, черт подери! Я не допущу ничего такого! – истерично крикнула Карла. – Она не будет твоей любовницей! Ты не одурачишь меня! Я больше не позволю ни одному мужчине обмануть меня! И ее ты тоже не одурачишь!
Вито не обращал на нее никакого внимания, не сводя глаз с Элоиз.
Он увидел, что слова Карлы достигли своей цели, потому что краска вдруг схлынула с лица Элоиз. Боже правый, ему необходимо было поговорить с ней, но он не мог объясниться прямо сейчас.
– Элоиз, дождись меня! – настойчиво повторил он. – Я все объясню.
Она стояла словно в тумане, прислушиваясь к затихающим вдалеке голосам и шагам, и ей казалось, что ее мир рухнул и она проваливается в какую-то бездну.
Элоиз закрыла лицо руками и глухо зарыдала, а потом бросилась в ванную, когда к ее горлу вдруг подступила тошнота.
Дрожа, она стояла, ухватившись за раковину.
Что делать? Боже правый, что теперь делать?
Невидящим взглядом Элоиз посмотрела на себя в зеркало. Она не могла оставаться здесь!
В голове, словно отвратительная насмешка, прозвучали слова Вито: «Мне необходимо объясниться».
Но что тут объяснять? Та женщина сказала все одним словом, которое перевернуло мир Элоиз с ног на голову.
Она назвала себя невестой Вито, и он не стал отрицать этого. Он сказал это ей прямо в лицо.
Господи, а она еще спрашивала себя, не был ли он тем единственным, с которым она разделит свою судьбу, любовью всей ее жизни, ее мужем!
Горячие слезы обжигали ее щеки. Какой же дурой она была!
«Не думайте, что вы представляете для него нечто особенное» – так сказала его невеста.
Элоиз в отчаянии закрыла глаза. Ведь она надеялась именно на это…
А оказалось, что Вито видел в ней очередную блондинку, с которой можно поразвлечься до свадьбы.
К ее горлу снова подкатила тошнота. Нет, все было еще хуже и унизительнее, потому что он собирался сделать из нее свою любовницу.
Судорожно вздохнув, Элоиз посмотрела на свое заплаканное лицо.
Нужно уходить.
Вито пообещал вернуться и «все объяснить» в надежде, что она «поймет» его. Зря надеялся. Та женщина, его невеста, была права, он больше не одурачит Элоиз. Никогда.
С окаменевшим лицом и пустым взглядом она вернулась в спальню, где ее ждал собранный чемодан. Из ее груди рвался наружу мучительный стон, но Элоиз сдержалась. Она взяла свои вещи и молча вышла из комнаты, потом из номера, затем из гостиницы. И наконец, из жизни Вито. Той жизни, частью которой она больше не могла быть.
Элоиз забралась в такси, которое остановил для нее швейцар, и произнесла всего два слова:
– В аэропорт.
Вито сходил с ума от волнения. Избавившись наконец от Карлы и отправив ее к матери с огромным кольцом с бриллиантом, который сверкал таким же безумным блеском, как и глаза его новой владелицы, он не переставая звонил Элоиз и писал ей сообщения, но она не отвечала ни на то, ни на другое.
13 
