Особенно,... 
16 
Отец Джонни работал на Уолл-стрит, в банке, принадлежавшем его семье, там же работала и его мать Лора, которая планировала перейти на частичную занятость, когда родится ее второй ребенок. А пока маленький Джонни нуждался в няне с проживанием. На неделе его родители обычно оставались в своих апартаментах на Манхэттене, задерживаясь допоздна на работе, а на выходные приезжали в Лонг-Айленд, чтобы провести время с сыном. Так что частенько Элоиз оставалась с малышом в поместье одна, если не считать домохозяйку Марию и ее мужа Джузеппе, работавшего у Карлдонов водителем.
Элоиз чувствовала себя неуютно, когда эта семейная пара разговаривала друг с другом на итальянском языке, но она стискивала зубы и делала вид, что все в порядке.
Ее переполняла горечь, от которой она никак не могла избавиться. Слова матери о том, что Элоиз правильно сделала, что избавилась от Вито, казалось, не добавили красок в ее мир, ставший таким серым и унылым. Мать говорила правду, но ей не становилось легче от этого. Элоиз часто вспоминала, как счастлива она была с Вито и какие надежды переполняли ее рядом с ним.
Она хотела узнать, что чувствует по отношению к нему и сможет ли он стать тем мужчиной, с которым она проведет остаток своей жизни. Правда обнаружилась слишком поздно…
Элоиз страдала. Она всеми силами пыталась последовать совету матери и забыть Вито. Оставить его в прошлом, выбросить его из головы и убить те чувства, которые она испытывала к нему. А что это были за чувства, теперь не имело никакого значения.
Сейчас Элоиз старалась меньше горевать и больше думать о том, что вскоре навсегда изменит ее жизнь и принесет исцеление ее израненному сердцу.
Ее роман с Вито оказался настоящей катастрофой, но в результате его она получила благословение, которого не искала и которое отныне станет смыслом ее жизни.
Единственным смыслом.
Элоиз сглотнула, и к ее горлу снова подступила тошнота…
Вито неподвижно стоял у алтаря в церкви Святой Марии, роскошное показное убранство которой соответствовало вкусам его невесты, сгоравшей от желания показать всему миру, что она не жалкое, брошенное создание слишком низкого происхождения, чтобы стать графиней, но завидная невеста одного из самых достойных и желанных холостяков Рима.
Он думал только о том, чтобы продержаться до конца и исполнить клятву, данную отцу, заполучив обратно акции Гвидо и тем самым защитив компанию «Вискари».
Вито на секунду закрыл глаза и вдруг увидел перед собой Элоиз, которая открывала ему свои объятия и притягивала его ближе к себе. Он ощутил запах ее волос, гладкость ее кожи, тепло, которым лучились ее глаза, и нежный изгиб ее пухлых губ…
Усилием воли он прогнал это видение. Какой толк вспоминать ее, если она навсегда ушла из его жизни, а он через несколько мгновений женится на другой? На той, которую не хотел и которая совсем не привлекала его. Но которая давала ему возможность сохранить то, что его семья созидала на протяжении нескольких поколений.
Зазвучали звуки органа, и Вито понял, что идет его невеста. Он услышал, как собравшиеся начали подниматься со скамей, и увидел, как священник сделал шаг вперед. Через несколько минут Вито возьмет на себя брачные обязательства.
«Папа, неужели ты хочешь, чтобы я вернул акции твоего брата таким образом? Неужели это и есть та самая цена, которую ты хочешь, чтобы я заплатил за них?»
Хор, поющий торжественный гимн, возвысил свой голос, а потом воцарилась тишина.
Вито весь напрягся, когда Карла подошла и встала рядом с ним. Он не смотрел на нее, но чувствовал, что она так же напряжена, как и он.
Одержимая собственными демонами, Карла собиралась утащить его с собой, и он проклинал ее за это.
Над его головой прозвучал звонкий голос священника, произносившего слова брачной клятвы. Вито внутренне поежился, ощутив ледяной холод, сковавший его сердце и рассеявший туман в его голове. Священник еще раз повторил свой вопрос. Возьмет ли Вито эту женщину себе в жены?
Вито посмотрел на святого отца и на алтарь за его спиной. Потом чуть повернулся и глянул на Карлу, дрожавшую от напряжения. Ему придется сделать этот шаг. Он зашел так далеко, чтобы исполнить волю своего отца, и теперь ему предстояло сделать выбор. Что он выберет?
Этот вопрос засел в его голове, требуя ответа.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Вито тяжело вздохнул и дал свой ответ…
Все вокруг замедлило свой ход, или, может быть, он сам начал плохо соображать. Вито смотрел, как священник наклонился к нему, словно не вполне расслышал его слова. А за спиной нарастал гул голосов, словно кто-то растревожил улей с пчелами. Рядом с Вито послышалось, как, не веря своим ушам, ахнула Карла.
16 
