36 
— Никак, — равнодушно ответила она, — я не привыкла жить в одном доме с мужчинами.
Лучше бы она его ударила!
— Я не предлагаю тебе жить с мужчинами, — он криво усмехнулся. — Я прошу тебя пожить со мной.
— Это одно и то же.
— Совсем нет.
Как трудно было Петеру сейчас соблюдать спокойствие! Но ему ничего не оставалось, как набраться терпения и… уговорить ее. Другой возможности войти в ее жизнь у него не будет. И сделать это надо сейчас, сию минуту. Иначе будет поздно.
Страх потерять Илону придал ему сил, и он решил апеллировать не к ее чувствам, а разуму.
— Послушай, — осторожно начал он. — «Фиалка» находится довольно далеко от твоего дома. Поэтому, чтобы видеться, нам придется преодолевать значительные расстояния. Как видишь, мои водительские навыки далеки от совершенства. А твой автомобиль, увы, не в лучшем состоянии. Не проще ли нам пожить под одной крышей? Разумеется, пока…
Илона не отвечала, внимательно разглядывая редких прохожих.
— Тебе нужен человек, который поддерживал бы порядок в доме? Убирал, готовил еду…
— Глупости, — он весело рассмеялся, — я и сам справлюсь со всем этим. Знаешь, я давно мечтаю…
— О чем?
Его искренний смех немного разрядил обстановку, и она задала этот вопрос уже другим, более теплым и дружеским тоном.
— Научиться вкусно готовить. Ты поможешь мне? Но учти — это не единственная моя мечта. Есть и другие…
— Например? — Она посмотрела на него почти с нежностью.
— Хочу подыскать в окрестностях «Фиалки» гору для прыжков на лыжах. Вроде трамплина.
Илона взглянула на него с тревогой.
— Не глупи, Петер. Это же очень опасно.
— Я буду осторожен. Знаешь, я ведь опытный горнолыжник.
— Ты и пикнуть не успеешь, как сломаешь себе шею, — проворчала она.
— Это же моя шея. — Ему понравилось, что Илона, сама того не замечая, беспокоится о нем.
— Какая от тебя будет польза на больничной койке?
Петеру показалось, что она произнесла это со скрытым злорадством, и он опять приуныл.
— Здорово ты меня срезала, Илона.
— Глупый Петер, — усмехнулась она.
Эта усмешка — такая ленивая, как будто через силу, — тоже не понравилась ему.
Глупый? Да, конечно, он — полный дурак. Распинается перед ней, лебезит. Дрожит от страха, что она будет чем-нибудь недовольна. Господи, до чего же он дошел…
— Итак, ты поедешь со мной? — Петер собирался поставить вопрос ребром, но его тону не хватало решительности. — Поедешь?
— Что ж, думаю, это возможно. Только…
— Что только?
— Тогда мне придется начать принимать таблетки. Ну, эти самые… противозачаточные.
— Понимаю, — процедил он сквозь зубы. — Конечно, дорогая. Я вовсе я не хочу, что бы ты рисковала.
Если бы не нужно было держаться за руль, он обязательно схватился бы за голову. Господи, о чем только она думает… Таблетки… Чушь какая-то!
— Спасибо за понимание, Петер, — церемонно сказала она. — Но я, между прочим, думаю о тебе. Мужчины твоего круга всегда беспокоятся по этому поводу.
Он почувствовал, что вот-вот взорвется. Но тогда все, чего ему удалось добиться, полетит в тартарары. Нет, только не это! Спокойствие, Петер, спокойствие…
— Не следует делать таких обобщающих выводов о мужчинах, Илона, — произнес он медленно, отделяя одно слово от другого. — Нас не так просто понять, как тебе кажется, и мы не все на одно лицо.
— Разве я так думаю? Конечно же, нет. Ты единственный и неповторимый. Бог создал тебя не по шаблону. Думаешь, почему я решила писать с тебя портрет?
— Очевидно, чтобы раздеть меня?
Она невесело улыбнулась.
— Ах, господин Адлер, ты все-таки раскусил меня. А я-то думала и дальше использовать свою маленькую хитрость. Мой догадливый Петер, мой мальчик, ты зол на меня?
— Почему я должен сердиться? — спросил он, радуясь тому, что она согласилась. — Я ведь добился того, чего хотел.
И Илона снова отвернулась к окну, скрывая свое разочарование…
9
Она быстро накинула на голое тело черный шелковый халат, сняла с головы полотенце. Мокрые кудри тут же упали на лоб и плечи.
В спальне ее дожидался Петер, — правда, всего лишь на картине, висящей над ее кроватью.
Илоне нравилось, лежа в постели, рассматривать его великолепное тело. Конечно, он продолжал утверждать, что не видит сходства с этим «посторонним мужчиной, расположившемся в ее спальне», но она только посмеивалась, слушая его ворчание — в последнее время Петер стал отращивать волосы и с каждым днем все больше и больше становился похожим на свое изображение.
36 
