ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Чаша роз

Хрень полная >>>>>

Жажда золота

Шикарный роман, не могла оторваться и герои очень нравятся и главные и второстепенные >>>>>

Прилив

Эта книга мне понравилась больше, чем первая. Очень чувственная. >>>>>

Мои дорогие мужчины

Ну, так. От Робертс сначала ждёшь, что это будет ВАУ, а потом понимаешь, что это всего лишь «пойдёт». Обычный роман... >>>>>

Звездочка светлая

Необычная, очень чувственная и очень добрая сказка >>>>>




  81  

Куда все это делось? Лакей забрал свертки из кареты.

— Там ночная сорочка и другие вещи. Пожалуйста, найди их и принеси в гардеробную. И прежде чем распаковывать, протри влажной тряпкой шкаф и ящики комода от пыли.

Если Артемис Малзард обидится на это, то пусть подавится.

— Да, миледи!

Карен поспешила из комнаты.

Пруденс уронила голову на руки, пытаясь сдержать слезы, найти выход. Потом вскочила из-за стола Артемис и выбежала из ее будуара.

Спальня была не лучше. Должно быть, все это творение Артемис Малзард. Сможет ли она спать в этой кровати?

Сломавшись, Пруденс бросилась к двери в соседнюю комнату и распахнула ее.

— Кейт!

Он обернулся, одетый только в серый халат, сзади него насупился весь в черном, как ворон, камердинер.

— Что такое? Что тебя расстроило? — быстро подошел к ней Кейт.

Пруденс схватила его за руки, но взглянула на хмурого слугу.

Не оборачиваясь, Кейт сказал:

— Вы свободны, Рэнсом.

Пруденс смотрела на камердинера, пока за ним не закрылась дверь.

— Извини. Я не должна была этого делать. Я учиняю катастрофу каждым своим действием.

Пруденс старалась держаться с достоинством, но припала к нему.

Кейт обнял ее и прижал к себе, говорил какие-то слова, которых она не слышала из-за потока слез, прорвавших все барьеры. Пруденс старалась остановиться. Старалась, потому что это больно, потому что боялась, что не сможет остановиться и выплачет себя до смерти.

Потом буря слез прошла, оставив ее обессиленной, выжатой, лежащей.

Лежащей?

В его постели. В его объятиях.

В его замечательно сильных, надежных руках.

— День ведь был трудный, правда? — спросил Кейт.

Пруденс рассмеялась, но тут же сдержалась, иначе смех захватит ее так же, как слезы. Говорят, некоторые безумцы смеются беспрестанно. Она могла себе это представить.

— Я уже устроила катастрофу, — промямлила Пруденс, уткнувшись в одеяло, прикрывавшее грудь Кейта.

— Я сам пару раз такое учинял.

— А что ты сделал потом? — посмотрела на него Пруденс.

— Думаю, напился. У меня есть бренди…

— Лучше не надо. Я скоро пьяницей стану.

Кейт мягко провел пальцем по ее щеке, стирая слезы.

— Тебе, как и мне, нужно поспать. Поспим немного, женушка?

Нет. Она не готова к брачному ложу. Не сейчас.

Кейт, должно быть, прочитал ее мысли.

— Поспим, — повторил он. — Просто поспим.

— Карен…

— Карен?

— Каренхаппух. Дочь Иова.

— Я уверен, что это очень важно, но теперь… — Кейт сел, потянув ее за собой. — Я помогу тебе раздеться, и мы просто поспим.

— Твой камердинер может вернуться.

— Нет, пока его не вызовут.

— Карен…

— Если она твоя горничная, то поступит так же. Наше положение дает определенные привилегии, и отправляться летним вечером в постель сразу после восьми — одна из них.

— Мне нужна ночная рубашка.

— Твоя сорочка подойдет.

Кейт расстегнул корсаж ее платья. Пруденс сняла его и юбку, потом повернулась, чтобы Кейт расшнуровал корсет. Какая-то, часть ее души трепетала от интимности происходящего, другую заволокло туманом усталости.

Одному Богу известно, что о них подумают.

Но они женаты. Это позволительно.

Это ее первая брачная ночь!

Пруденс сняла расшнурованный корсет и чулки, скромно повернувшись к Кейту спиной. Во «Дворе белой розы» она месяцами использовала сорочку в качестве ночной рубашки, чтобы избежать лишних трат, но теперь осознала, что сорочка длиной только до икр, а вырез довольно низкий. Даже если подтянуть шнурки, грудь едва прикрыта.

Волосы были все еще заколоты наверх, но она распустила их и оглянулась. Кейта не было. Потом он вышел из своей гардеробной, под халатом у него виднелась ночная рубашка, прикрывавшая его от шеи до пят. Кейт опустил парчовые шторы на двух окнах, в которые светило закатное солнце, и в комнате стало почти темно. Двигаясь, он щадил ногу.

— Как твоя рана?

— Заживает. Рэнсом раздобыл чудодейственную мазь у миссис Инглтон и намазал мне ногу и бок. Когда мы были мальчишками, мазь всегда помогала, но для заживления необходимы мирные условия. — Кейт откинул покрывало. — Ложись и будь мирной со мной, дорогая.

Мирные условия заживления. Возможно, именно это ей и нужно: шанс залечить все свои раны, большие и малые, и особенно раны последних дней.

  81