75 
Алексей удивился:
— Я отбываю в Кантон в июне или в июле.
— Так я и думала. В июле начинают собирать чайные листья. К тому времени, как их упакуют и сплавят вниз по реке, ты уже прибудешь в Кантон.
Он с опаской посмотрел на Элис:
— При известной доле везения я смогу загрузить трюмы к октябрю и отправиться домой до ноябрьских муссонов.
Дыхание Элис стало прерывистым.
— «Новерн файненшнэл» финансирует это плавание, не так ли?
Алексей замер на месте:
— Ах, Элис, незачем тебе вмешиваться в это!
— Во что вмешиваться? Ну что ж, я сама спрошу Томаса, даст ли он на это денег.
Алексей побагровел.
— Что ты задумала? — грозно спросил он, нависая над ней.
Щекой она ощущала тепло его дыхания.
— Мне нужен настоящий муж — хотя бы на несколько недель, — ответила Элис, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не съежиться от испуга.
— Или что? Ты шепнешь на ушко своему любовнику, чтобы брал с меня большую процентную ставку?
Глаза его метали молнии.
Элис почувствовала, что задыхается.
— Томасу я очень нравлюсь.
Разразившись проклятиями, Алексей с треском захлопнул за ними дверь. Элис в страхе отскочила, но он поймал ее за руку.
— Шантажируешь меня? — закричал он. — Известно ли тебе, сколько банкиров с радостью возьмутся финансировать меня?
— А еще есть капитан Литтлтон, — ответила девушка. — Он тоже нуждается в деньгах.
Глаза Алексея потемнели от гнева, из голубых став почти черными.
— Возможно, Томас захочет сотрудничать с «Жардин».
Элис ощутила влагу на щеках и задумалась, не плачет ли она.
Задыхаясь от ярости, Алексей дернул ее за руку:
— Да ты и в самом деле меня шантажируешь!
— Я хочу всего лишь жить, не опасаясь унижений! А тебе всего-то и нужно, что притвориться любящим мужем!
Даже произнося эти слова, Элис в глубине души понимала, что ожидает от него чего-то большего.
— Никто не смеет шантажировать меня, Элис, и тебе я не позволю это делать.
Он с силой отбросил ее прочь, но Элис ухватилась за столбик кровати и выпрямилась. Алексей взирал на нее с перекошенным от гнева лицом.
— И что ты намерен делать? — вскричала она.
— Ты хочешь, чтобы я стал тебе любящим мужем? Этого ты хочешь? — прорычал он. Она ничего не ответила, была не в силах даже кивнуть. Алексей продолжал: — Тогда пригласи меня в свою постель, Элис, и ты узнаешь, какой я любящий муж!
Смертельно напуганная, она вцепилась в столбик кровати. Она зашла слишком далеко и отлично это понимала.
Алексей же буквально сотрясался от гнева. Казалось, он не сможет больше выговорить ни слова.
— Если Блэр станет финансировать Литтлтона — или любого другого из моих конкурентов, — я сочту тебя своим врагом, Элис, и тогда берегись.
Она вскрикнула.
Молодой человек принялся рассматривать ее кровать, будто прикидывая, не сделать ли то, чего ему явно очень хотелось, но, в конце концов, просто бросил на жену еще один гневный взгляд и захлопнул дверь со своей стороны.
Элис кинулась за ним, чтобы задвинуть щеколду, а затем медленно сползла на пол. Подтянув колени к груди, она разразилась рыданиями.
Глава 10
Элис ослепительно улыбнулась Блэру, понимая, что вела себя с несвойственным ей спокойствием с тех самых пор, как он забрал ее, чтобы ехать в оперу. Они стояли в большом мраморном холле «Опера-Хаус» в окружении других любителей оперы — дам в вечерних платьях и с драгоценностями и джентльменов во фраках. Элис выбрала для себя красный наряд и украшения с бриллиантами, надеясь, что этот цвет поможет ей скрыть болезненную бледность кожи.
Блэр улыбнулся в ответ, всматриваясь в ее лицо обеспокоенным взглядом.
Улыбка Элис была вымученной и неестественной. Никогда в жизни не приходилось ей испытывать таких страданий. Виски ее ломило от боли.
Для того чтобы не дать Блэру возможности задавать ей нежелательные вопросы, она пустилась в длинный восторженный монолог о своей любви к итальянской опере, которую они собираются слушать. Элис и Блэр знали друг друга достаточно хорошо, и он вполне мог догадаться о ее истинном состоянии. Элис не могла отрицать очевидного: возвращение Алексея домой не принесло ей ничего, кроме горя и страданий.
Сердце ее было растоптано безжалостной ногой.
После того как муж в гневе выскочил из ее комнаты, Элис не сомкнула глаз. До самого рассвета лежала она без сна, снова и снова прокручивая перед мысленным взором их яростную стычку и с трудом веря, что они зашли в тупик. У нее не укладывалось в голове, что Алексей сделался настолько холодным и безразличным и предпочел отклонить ее просьбу. Вот только он не был полностью безразличным, не так ли? Ей никогда не забыть чувственной подоплеки их ссоры.
75 
