Особенно,... 
27 
— У вас что-то случилось? — раздался мягкий голос над ее головой.
Она резко подняла глаза на непрошеного собеседника.
Ларри Бейтс с сочувствующим видом смотрел на нее сверху вниз.
— Нет, — сердито ответила Айрин и в последний раз всхлипнула.
— Не хотелось бы, чтобы такая милая девушка из-за чего-то переживала. Босс вас ругает?
— Нет.
— В чем же тогда дело?
И, прежде чем Айрин успела что-либо сообразить, она выпалила:
— Вы съели мой торт! — После чего в ужасе зажала себе рот руками.
Ларри задумчиво нахмурился.
— Ваш торт? Уверен, что не брал никакого вашего торта. А-а-а! — сообразил он. — Торт, что вы подали нам к кофе, был предназначен вам?
— Простите, — убито прошептала Айрин.
И тут Ларри начал смеяться. Он смеялся и смеялся и никак не мог остановиться.
На шум, точнее на смех, из своего кабинета выглянул Грей.
— В чем дело? — недовольно осведомился он. — Ларри, перестань заигрывать с Айрин.
Ларри продолжал смеяться.
— Оказывается, я по ошибке слопал торт этой прелестной малютки, — сквозь смех выдавил он.
Теперь была очередь Оливера хмуриться. Он тоже хмурился недолго, после чего разразился громовым хохотом.
Чего доброго, так и стены в приемной рухнут! — возмутилась про себя Айрин.
Еще больше она была возмущена тем, что босс и новый сотрудник подняли ее на смех.
— Я совсем забыл, Айрин, прости, — задыхаясь проговорил Оливер. — Не думал, что это способно тебя расстроить.
Айрин попыталась было объяснить, что она очень ждала этот торт и вообще была сильно голодна, а добрый кусок шоколадного торта существенно скрасил бы ее существование. Куда там…
Мужчины хохотали, держась за бока. Айрин насупилась и надулась, как великовозрастный хомячок. Она уже начинала потихоньку ненавидеть и Оливера, этого самодовольного типа, и этого выскочку Ларри.
Пока они смеялись, Айрин вынуждена была разглядывать Ларри. В кабинете она не успела рассмотреть его, потому что была огорошена приказом Оливера. Когда Ларри появился в приемной, глаза ее застилали слезы. А теперь они высохли и ничто не мешало Айрин подробно ознакомиться с внешностью того, из-за кого (как ей казалось) и разыгрывалось сейчас это цирковое представление.
Айрин должна была признать, что Ларри выглядит даже привлекательней так понравившегося ей поначалу Клайва Миддла.
Глубокие серые глаза Ларри сейчас были полны безудержного веселья. Темные волосы едва заметно вились. Кожа была золотистой, загорелой, словно он только что вернулся с каких-нибудь тропических островов. Но, судя по серым глазам и темным волосам, Ларри был скорее шотландцем.
Он был чуть ниже Клайва, примерно одного роста с Дереком, но плотнее, чем они, шире в плечах. Словом, он был более крепко сбит. Однако это не мешало ему двигаться с редкой для мужчины плавностью.
Ларри наконец отсмеялся. Он уставился на Айрин, и она прочла в его взгляде до обидного снисходительное отношение и к ней, и ко всей ситуации.
Небось думает, что тут детский сад, мрачно подумала она. Конечно, она сваляла дурака. Теперь Айрин это понимала. Но, может, хватит снисходительно пялиться на нее? Ларри теперь точно подумает, что Оливер держит у себя в приемной великовозрастное дитя, несдержанную дурочку.
Внезапно Айрин поняла, что они с Ларри на пару испепеляют друг друга взглядами. Или изучают. Это уже не имело большого значения. Несмотря на свою злость, Айрин отметила, что, когда Ларри не хохочет во все горло, его глаза словно излучают теплое сияние.
Да, этому парню обаяния не занимать. Рот, красиво очерченный и плотно сомкнутый одновременно.
Тут Айрин поняла, что неприлично столько рассматривать Ларри Бейтса. Она покраснела и опустила глаза.
— Я что-нибудь придумаю, Айрин, чтобы загладить свою вину, — заверил ее Ларри. Казалось, смешинки уже начисто исчезли из его глубоких серых глаз.
Чего никак нельзя было сказать о боссе. Оливер до сих пор посмеивался в кулак, привалившись к дверному косяку. Только обиженные глаза Айрин заставили его окончательно умолкнуть.
— Я тоже что-нибудь придумаю, — примирительно сказал Оливер.
— Нет, я сам.
— Это почему же?
— Но ведь я его съел!
Кажется, эти двое уже успели спеться, подумала Айрин. И не только на почве пиара и прочих рекламных продвижений.
— Знаете что, — заявила она, — было бы неплохо, если бы вы позволили мне поработать.
27 
