127 
— Однако он продолжал встречаться со мной! — бросившись к ней, крикнула Вера. — Всем было известно о том, что он мой жених. А потом появилась ты и все разрушила. Ты презрела законы, правила и обычаи.
— Вера, любовь не подчиняется никаким законам…
— Ты заставила его нарушить данное им слово!
— Роберт не давал тебе слова. Это его отец пообещал твоим родителям, что он женится на тебе! — воскликнула Минерва, щелкнув пальцами. Она тоже почувствовала, что ее охватывает гнев. Отступив в сторону, она еще сильнее оперлась на трость. Повернувшись, она посмотрела в лицо сопернице. — Вера, все это произошло много лет назад. Я знаю, что ты любила Роберта, но… он не отвечал тебе взаимностью.
— Это ты погубила его! Ты убила его!
— Роберт погиб во время аварии. Наш экипаж перевернулся…
— Это ты во всем виновата!
— Кроме тебя никто не мог устроить эту аварию! — не сдержавшись, закричала Минерва. Испуганный кот спрыгнул с кресла и забился под диван. — Ты, ослепленная эгоистичным желанием вернуть Роберта, обвиняла меня во всех смертных грехах. Ты была единственным человеком, который отказался вернуть слово, данное отцом Роберта, и расторгнуть помолвку.
— Ты сломала мне жизнь, — проговорила графиня, сев на диван.
— Это не так, Вера. И я не виновата в смерти Роберта, — сказала Минерва, опираясь на трость. — Ты знаешь, все эти годы я думала, что он погиб из-за меня. Боль утраты и осознание собственной вины — вот что заставило меня уехать из Лондона.
Вера посмотрела на нее, злобно сверкнув глазами.
— Ты уехала из Лондона потому, что высшее общество отвернулось от тебя после того, как я всем рассказала о твоем мерзком поступке. Все двери закрылись для тебя, и так будет до тех пор, пока я жива.
Минерва покачала головой.
— Я не обижаюсь на тебя, Вера. Ты можешь делать все, что угодно, однако правда останется правдой. Не важно, кому и что ты скажешь, но мы с тобой знаем, что Роберт выбрал меня, а не тебя.
— И погиб он из-за тебя!
— Роберт погиб во время аварии, — сказала Минерва, гордо расправив плечи. Ей было очень неприятно вспоминать об этом. — Да, признаюсь, авария произошла, когда мы с ним тайно бежали из Лондона. Я держала его в объятиях, когда он испустил предсмертный вздох. Знаешь, Вера, какими были его последние слова? «Я люблю тебя», — вот что сказал он мне.
Не сдержавшись, графиня разрыдалась.
— Я не хочу слышать об этом. — Она села на диван и отвернулась от Минервы. — Я тебе не верю.
— Мне абсолютно все равно, веришь ты мне или нет. Ты, Вера, уже не имеешь надо мной никакой власти. Много лет назад ты заставила меня уехать из Лондона, однако сейчас ты уже не сможешь сделать этого. Тебе никогда не удастся мне навредить. Я знаю, что такое счастливая взаимная любовь. Мне не раз довелось испытать это чувство. Можешь ли ты, Вера, сказать то же самое о себе?
— Значит, в твоей жизни было много любви? — презрительно усмехнулась графиня. Она так резко вскинула голову, что ее кружевной чепец подпрыгнул. — Я знаю, чем ты все это время занималась. Я не жалела ни времени, ни сил, ни денег для того, чтобы все разузнать о тебе.
— О да, — улыбнувшись, сказала Минерва. — Другого я от тебя и не ожидала.
Вера посмотрела на нее, презрительно сверкнув глазами.
— Ты жила в Италии со своим любовником. Этот мужчина был женат. Не стоит разыгрывать из себя благородную даму, Минерва Пирсон. Я знаю, что ты была обыкновенной проституткой.
Минерва сделала глубокий вдох, а потом медленно выдохнула и, посмотрев на Веру, грустно усмехнулась.
— Что тебя так рассмешило? — спросила Вера.
— Меня рассмешила ты, — ответила Минерва. — Не могу поверить, что, имея мужа и детей, ты не нашла себе более достойного занятия, чем лелеять свою ненависть ко мне. Я даже не знаю, как к этому относиться — радоваться или огорчаться.
— Ты должна была умереть, — проговорила Вера голосом судьи, выносящего приговор. — Ты должна была погибнуть во время той аварии. Ты, а не Роберт.
Минерва кивнула.
— Я думала, что не смогу пережить смерть Роберта, и в том, что случилось, винила только себя одну. Господи, как же я проклинала себя за то, что не смогла уберечь его. Какой же я, однако, была глупой! Я думала, что если бы я сразу согласилась на побег, мы смогли бы уехать из Лондона на день раньше. Однако я долго сомневалась. «Что подумают обо мне родители и друзья, если я убегу из дома?» — вот какой вопрос волновал меня тогда больше всего. Ты только подумай, Вера, если бы мы уехали на день раньше, Роберт был бы жив.
127 
