Последние отзывы

  45  

— А кто здесь живет? — спросила она у герцога.

— Я! — ответил герцог. — Я хотел показать вам этот домик. Кстати, мы можем здесь и позавтракать.

В это время откуда-то сбоку выскочил старик, готовый помочь им управиться с лошадьми.

— Доброе утро, Беймс! — приветствовал его герцог.

— Доброе утро, ваша светлость! Давненько вы не наведывались к нам! Моя хозяйка даже спрашивала меня, когда вы пожалуете в гости.

— Думаю, вкусный завтрак уже ждет нас, — рискнул предположить герцог.

Он спрыгнул с лошади и повернулся, чтобы помочь Вирджинии, но она опередила его и сама соскочила на землю. Потрепала кобылу за ухо, ласково погладила ее по шее и вместе со своим спутником направилась к дому.

При их приближении дверь открылась как бы сама собой, из нее вышел еще один пожилой человек, одетый в костюм дворецкого, и отвесил низкий поклон герцогу.

— Доброе утро, Мастерз! — обратился к нему герцог. — Завтрак, пожалуйста, и побыстрее! Мы подождем на террасе.

— Слушаюсь, ваша светлость!

Внутри дом выглядел не менее привлекательно, чем снаружи: красивая, дорогая мебель, обилие цветов, высокие арочные окна, выходящие на юг. Они прошли через небольшой салон, и герцог распахнул перед Вирджинией застекленную дверь на террасу, вымощенную каменными плитками и с такой же каменной балюстрадой.

Отсюда открывался вид такой захватывающей красоты, что Вирджиния невольно издала возглас восхищения. Казалось, дом построен на самом обрыве небольшого утеса. Внизу стелились зеленые просторы полей и смыкались на горизонте с ярко-голубой узенькой змейкой. Присмотревшись получше, Вирджиния поняла, что это море.

— Как красиво! — воскликнула она с восторгом. — А вы говорите, что редко сюда приезжаете.

— У меня много домов помимо замка. Но бесспорно, этот — мой самый любимый. Он был построен одним из моих предков еще в восемнадцатом веке для женщины, которую он очень любил. Этот дом служил им приютом во время тайных свиданий.

Вирджиния уселась на балюстраду и задумчиво посмотрела вниз. Легкий утренний ветерок немного растрепал ее тугие локоны, и несколько пушистых прядок упало на лоб.

— Тогда почему же ваш предок, будучи герцогом, не мог жениться на этой даме? Если он любил ее так сильно. Женился бы и забрал с собой в замок!

— Она уже была замужем, — пояснил герцог.

— Значит, это была тайная любовь?

— Да. Ее муж в это время воевал в Америке… а жили они по соседству — имения были рядом, но нужно было где-то встречаться, не привлекая к себе внимания.

— И они встречались здесь? — тихо проговорила Вирджиния.

— Они были счастливы здесь! Этот дом стал домом их любви, и недаром мой предок называл его «Сердцем королевы», потому что его возлюбленная воистину была королевой.

— Очень трогательно! А что же случилось потом?

— Ее муж вернулся из Америки. Возможно, набрался там каких-то новых идей и прогрессивных взглядов. Но как бы то ни было, он дознался об этом романе, вызвал герцога на дуэль и убил его.

— Как ужасно! — воскликнула Вирджиния. — А что стало с дамой?

— Предания гласят, что ее он тоже убил. Во всяком случае, достоверно известно, что дама умерла через несколько месяцев после гибели своего любовника. А потом в виде привидения поселилась в замке и все ищет его. Особенно часто она появляется в маленьком павильоне посреди озера — это еще одно тайное место их свиданий. Старожилы уверяют, что она так и не нашла герцога, и поэтому всякий раз, когда в нашей семье умирает кто-нибудь из мужчин, она приходит, чтобы лично удостовериться, уж не ее ли возлюбленный возвращается к ней наконец. Но грех его велик, и он скорее всего пребывает в аду, так что вряд ли им суждено когда-нибудь встретиться.

— О нет! Это слишком жестоко! — возразила девушка.

— Да, моя бабушка тоже так говорила и придумала совсем иное окончание этой романтической истории. Любовники в конце концов снова обрели друг друга, и сейчас там, на небесах, они так счастливы, что Белая Дама своим появлением в замке как бы приветствует приход новых членов семейства к ним, на Елисейские поля.

— Вот такой финал мне нравится больше, — согласилась Вирджиния.

— А вы романтичны! — заметил герцог, и ей показалось, что его губы искривила едва заметная циничная улыбка.

— Да, если вы называете романтичностью то, когда веришь, что между мужчиной и женщиной возможно глубокое и сильное чувство. В этом смысле я — романтик, что же до всего остального… Видите ли, ваш предок вел себя непорядочно и заплатил свою цену за все.

  45