50 
— Доброе утро, ваша светлость! — ответила Вирджиния.
— Мне показалось, что мой сын был здесь, — сказала герцогиня, оглядываясь вокруг с таким видом, будто герцог притаился где-то за книжной полкой.
— Да, он был в библиотеке несколько минут тому назад, — подтвердила Вирджиния, — но потом его позвали на конюшни взглянуть на лошадей.
— Лошади! Лошади! Всегда одни лошади! — недовольно воскликнула герцогиня. — Вечно у мужчин голова забита не тем, чем надо! Хотя, признаться, я тоже очень люблю смотреть бега. Вы когда-нибудь бывали на бегах, мисс Лангхольм?
— Один раз давным-давно, в Америке.
— Очень волнующее зрелище, не правда ли? — голос герцогини заметно потеплел. — Не могу себе представить большего восторга и нетерпения, чем тогда, когда видишь, что лошадь, на которую ты поставил кругленькую сумму, пересекает финишную черту первой!
Она помолчала и со вздохом добавила:
— Однако все не так радостно, когда твоя лошадь проигрывает!
Герцогиня собиралась уйти из библиотеки, как в этот момент заметила папку с бумагами, лежащую на столе.
— Что это? — спросила она, удивленно вскинув брови.
— Герцог принес старинные карты и планы вашего поместья, хотел показать мне, — пояснила девушка.
Герцогиня молниеносно раскрыла папку и издала радостный возглас.
Сверху на пожелтевших от времени бумагах лежало несколько писем и один нераспечатанный конверт.
— Это все для лорда Рафтона! — заговорила она возбужденно. — Письмо, которое я с таким нетерпением жду вот уже несколько недель! Но как оно попало к Себастьяну, хотела бы я знать?
Она взяла конверт и стала вертеть его в руках. Конверт не был вскрыт.
— Ничего не понимаю! — повторила она, впав в глубокую задумчивость. — Но, по крайней мере, хоть нашлось! Чему я несказанно рада!
Вирджиния уже хотела было напомнить герцогине, что эта папка принадлежит герцогу и что в его отсутствие не следует трогать чужие бумаги, но потом решила, что это не ее дело. Они родственники, сами разберутся.
— Мне нужно немедленно к его сиятельству! Прямо сейчас! А где мисс Маршбэнкс?
— За завтраком она сказала мне, что собирается в деревню. Ей даже подготовили повозку для этой поездки.
— Ах да! Конечно! — виновато спохватилась герцогиня. — Я же сама просила ее отвезти мою записку викарию. Боже мой! Значит, мне придется ждать ее возвращения… если только… Послушайте, вы не сходите со мной?
— С вами? Куда? — удивилась Вирджиния.
— К лорду Рафтону! — ответила герцогиня и добавила, слащаво улыбаясь: — Я вам буду очень признательна!
— Ну разумеется, я схожу, если это так нужно!
— Тогда идемте немедленно! Сейчас же! — воскликнула герцогиня, не выпуская письмо из рук.
Она сама открыла дверь, прежде чем туда успела проскочить Вирджиния, и быстрой походкой направилась в холл, где вручила поводок со своим мопсом первому встречному лакею.
— Джеймс, выгуляй Дизи!
— Слушаюсь, ваша светлость!
— А сейчас идем к лорду Рафтону! — обратилась она к Вирджинии.
Они стали подниматься по лестнице.
— Дело в том, что лорд Рафтон не совсем здоров, — говорила на ходу герцогиня. — И иногда с ним бывает… хлопотно. Поэтому мой сын взял с меня слово, что я никогда не буду навещать его одна. Обычно во время таких визитов меня сопровождает мисс Маршбэнкс… но раз ее нет сейчас… я действительно не могу ждать так долго. Поэтому ничего страшного, если вместо нее со мной будете вы.
— А что с ним такое? — вежливо поинтересовалась Вирджиния.
— Просто он уже очень стар. И бывают минуты, когда память его слабеет, а рассудок начинает блуждать в потемках. Но это очень, очень близкий друг нашей семьи. В молодые годы он был моим верным рыцарем и самым преданным поклонником.
Герцогиня вздохнула.
— Посмотрели бы вы на меня в молодости! Я была такой веселой, жизнерадостной… и очень привлекательной! По отзывам современников, я была самой красивой герцогиней в Англии! И между нами говоря, мисс Лангхольм, это действительно так! Я имела тьму поклонников. Остальные красавицы не знали и половины того успеха, которым пользовалась я! Лорд Рафтон был самым верным моим обожателем! А потом, на склоне лет, он поселился у нас, и я смотрю за ним. Ухаживаю по мере сил.
— Как это благородно, ваша светлость! — с искренним восхищением воскликнула Вирджиния. — Не так-то много людей, которые бы добровольно взвалили на себя все тяготы по уходу за престарелым человеком, который был когда-то им другом.
50 
