47 
— Эти закаты великолепны. Никогда не видела ничего подобного. Смотрите, что произойдет, когда солнце совсем сядет. Вот сейчас…
Она затаила дыхание, дожидаясь, когда исчезнет последняя цветная полоска и все вокруг погрузится в ночь.
Лорд Рудольф поднес к глазам ладонь «козырьком». Диск солнца теперь скользил быстрее, и море поглощало его. На миг красный диск стал слишком ярким — на его отражение в мерцающем море было невозможно смотреть, а потом скользнул за горизонт и исчез.
Когда это случилось, небо вспыхнуло ярко-зеленым, голубым и золотым, прежде чем превратиться в изумрудное.
Это был мерцающий миг красоты. Потом небо потемнело, зеленый блеск исчез и над ними появились большие светлые звезды.
Эванджелина вздохнула:
— Великолепно, правда?
— Да, моя спасительница. Я видел закаты на море, но никогда еще не видел ничего похожего.
Она плотнее запахнула на груди бушлат, спасаясь от холодного ветра.
— Каждый закат хорош по-своему. Но в Англии таких закатов не бывает.
— И все-таки мы любим добрую старую Англию, верно? — Лорд Рудольф оперся о поручни и вздохнул. — Я буду счастлив снова увидеть ее берега и улицы Лондона в тумане. Я так давно там не был…
— Но вы как будто так наслаждались своими путешествиями. Вы рассказывали чудесные истории.
— Да, я радуюсь им, но намерен покончить с этим. Отец мой старится, хотя и не любит, когда ему об этом напоминают. Время странствующему сыну вернуться домой и научиться управлению поместьем.
— Вы рассуждаете, как капитан Блэкуэлл.
Рудольф криво улыбнулся:
— Да? Он, как и я, хочет отдохнуть?
Эванджелина кивнула:
— После этого плавания он останется в Бостоне и устроится там. Хотя мне кажется, ему будет не хватать моря. Не могу представить его за письменным столом, в кабинете.
— Где он не сможет превратить жизнь какого-нибудь моряка в ад? Я тоже не могу себе такого представить.
Эванджелина посмотрела на собеседника с удивлением:
— Но капитан очень добрый человек. Его команда вполне им довольна и…
Лорд Рудольф резко вскинул руку:
— Пожалуйста, не надо. Я восхищаюсь капитаном Блэкуэллом и чувствую, что он человек умный. Но не рассказывайте мне сказки о его доброте. Он безжалостный, и он будет делать то, что считает правильным.
— Может быть, он безжалостный, но добрый.
Лорд Рудольф засмеялся:
— Клянусь, он вас очаровал.
Эванджелина вспыхнула:
— Ничего подобного!
— Вы покраснели, и это вас выдает. Нет-нет, спрячьте ваши коготки, котенок. Я сюда пришел не за тем, чтобы дразнить вас. Я пришел спросить, что вы собираетесь делать, когда прибудете в Бостон.
Эванджелина еще крепче ухватилась за поручни.
— У меня там кузина, и она…
— Знаю, она нашла для вас место гувернантки. Капитан мне говорил об этом. — Лорд Рудольф покачал головой. — Оставьте эту мысль. Женщина вроде вас достойна лучшего, чем ухаживать за выводком какого-нибудь торговца. Я уже давно собирался спросить вас об этом, но хотел сначала дать вам возможность отдохнуть. — Он посмотрел ей в лицо. — Мне хотелось бы, чтобы вы вернулись в Англию со мной.
Эванджелина раскрыла рот, и внезапно ее охватило желание вернуться вместе с лордом Рудольфом, ведь в этом не было ничего унизительного, это совсем не то, что быть отправленной назад Остином. Путешествовать как гостья лорда — это очень даже почетно.
И все же она сказала:
— Вернуться?.. Нет, это невозможно. Мне нечего делать в Англии.
— Вам не придется возвращаться к матери и отчиму. Они вышвырнули вас, как ненужную вещь. Вы будете жить в Лондоне вместе с моей семьей. Моя мать вас полюбит.
Эванджелина побледнела.
— Ваша мать? Маркиза Блэндсмир? Но почему она заинтересуется такой, как я?
От ветра пряди волос упали Рудольфу на лицо, и он резко отбросил их.
— В первую очередь потому, что вы вернете домой ее блудного сына. Во-вторых, вы просто очаровательны. Сколько себя помню, она всегда сожалела, что у меня нет сестер, как будто это моя вина. Она будет руки потирать от радости, подыскивая для вас подходящую партию. Она ведь сваха, как Богу известно. — В его голосе появились нотки горечи.
— Сваха? — пискнула Эванджелина.
— Боже милостивый, да! Она нашла бы вам мужа, которому ваш Харли и в подметки не годится. Вы могли бы растоптать мерзавца Харли, если бы сочли его достойным даже этого.
47 
