Особенно,... 
30 
— С Говардом! — воскликнула свекровь, доказывая этим, что действительно не знала о том, что ее сын находится здесь. Обернувшись, Конни увидела сидящего на софе; и протирающего со сна глаза Говарда. — Ты хочешь сказать, что он у тебя!
— Да, конечно, — призналась Конни и с виноватым видом протянула трубку Говарду.
— Здравствуй, мама!..
Конни вышла, не стала слушать их разговор. Насколько она знала Агнес, они с Джорджем будут здесь завтра же утром, что значительно снижало шансы на то, что ей удастся по-человечески поговорить с мужем. Если его родители прочитали статью, то завтра, вероятно, тоже потребуют объяснений.
Закрыв за собой дверь кухни, Конни нарезала картофель, помыла салат и, вынув из холодильника местные, гораздо более крупные, чем обычные магазинные, яйца, собралась уже разбить их, как в кухню вошел Говард.
— Спасибо, хотя и не за что, — сказал он с кривой усмешкой.
— Извини, — ответила она, осознавая свою вину. — Но когда я услышала голос твоей матери, то решила, что она знает о тебе. Кстати, зачем она тогда звонила? Ведь если Агнес не знала…
— Ты забыла о статье, — сухо перебил он. — По всей видимости, они решили, что ты уже пришла с работы, и хотели поговорить с тобой. — Он помедлил. — Я сказал им, что в статье все несколько преувеличено и что ты пока не собираешься подавать на развод.
Конни облегченно вздохнула.
— Спасибо.
— Не стоит благодарности. — Говард окинул ее внимательным взглядом. — Но это вовсе не означает, что я этому тоже верю, — тихо добавил он. — Ты не раздумала и по-прежнему хочешь, чтобы я остался?
— Конечно.
Ответ вырвался у нее автоматически, но сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Умно ли она поступила, предложив ему остаться? Весь предыдущий опыт общения с Говардом свидетельствовал о том, что обольщаться не следует.
— Хорошо, — он потрогал рукой щетину на подбородке. — Если уж ты так уверена, то, может быть, позволишь мне принять душ? После дороги я чувствую себя грязным.
— Если хочешь, можешь даже принять ванну, — не подумав предложила Конни. — Первая дверь наверху направо. Полотенца в шкафчике. — Она помедлила. — На ужин я приготовлю омлет. Ты не против?
— Мне все равно, — ответил Говард с полным безразличием, и Конни поняла, что мысли его заняты совсем другим. — Кстати, — виновато добавил он, — они приезжают завтра утром. Мои родители. Я пытался отговорить их, но ты же знаешь мать.
Она повернулась к нему.
— Все в порядке.
— Точно?
— Разумеется. — Конни пожала плечами. — Можно подумать, что они здесь не были.
— Тебе виднее. — Говард тяжело вздохнул. — Как только они уедут, я тоже подумаю, что делать дальше. Возможно, даже уеду с ними. Теперь, когда они знают о твоей… связи с Прайсом, не имеет никакого смысла продолжать эти игры.
Конни хотела было возразить ему, что это вовсе не игры, но прикусила язык. В конце концов, разве не этого она сама хотела?
— Дело твое, — сказала она. — Да, кстати, с горячей водой здесь все в порядке. Так что можешь не экономить.
Говард, похоже, хотел сказать что-то еще, но, видимо, передумал.
— Прекрасно, — бесстрастно заметил он, немного помолчав. — Это займет минут пятнадцать, хорошо?
— Можешь не торопиться, — сказала Конни, взбивая яйца в кастрюльке. — Еще рано. Обычно я ем не раньше шести часов.
Глава восьмая
Подождав, когда за ним захлопнулась дверь ванной, она прошла в гостиную. Ботинки Говарда по-прежнему лежали возле софы, и Конни убрала их в шкаф под лестницей. Там же висела его куртка, и неожиданно ей захотелось посмотреть, что там в карманах. Вряд ли она ожидала найти нечто достойное внимания, но было интересно, сохранил ли он что-либо на память о ней. Фотографию, например, или бумажник, подаренный ею на день рождения. Хотя, если они не пожалели его часы, то могли уничтожить и все остальное.
Любопытно, откуда он взял деньги, чтобы заплатить за билеты? Внезапно Конни пришло в голову, что она должна ему, по крайней мере, половину суммы, вырученной ею за дом. Не то чтобы деньги были большие, слишком много еще пришлось выплатить. А после всех выплат осталось совсем ничего.
Рано или поздно ей придется объясниться с ним по этому поводу. А также по поводу того, что она отослала всю одежду Говарда в Красный Крест, оставив лишь несколько вещей: его любимую рубашку и два свитера. Конни надевала их, когда чувствовала себя особенно плохо.
30 
