Особенно,... 
31 
У нее вырвался судорожный вздох. Опять она поддается эмоциям, а это никуда не годится. Пока Говард находится здесь, ей необходимо поддерживать в себе ощущение некоторой отстраненности от него, хотя бы ради Адама. Но каковы дальнейшие планы Говарда? Как он собирается жить, если даже одежда, которая сейчас на нем, и та ему не принадлежит. Немного позже, разжигая огонь в камине, Конни не могла отделаться от мысли о том, что возвращение Говарда ставит перед ней проблемы, о которых она даже не подозревала.
Конни уже мыла салат, когда телефон зазвенел снова. Она уже очистила и порезала картофель, натерла сыр, а слегка взбитые яйца ждали, когда их выльют на сковороду.
Сейчас у нее не было никаких сомнений в том, кто именно звонит. Поскольку это не могли быть родители Говарда, оставался только Адам, желающий сообщить, что сказал ему епископ. Слава Богу, что Говард в ванной, подумала она, поднимая трубку, но из боязни быть услышанной постаралась говорить как можно тише.
— Нет никакой необходимости говорить шепотом, Конни! — воскликнул он, уже забыв их утренний разговор. — Я говорил с епископом, и, как ни удивительно, он выказал полное понимание ситуации. Ему, разумеется, не нравится вся эта шумиха, но в остальном он отнесся к нам весьма сочувственно. А я заверил его в том, что ничего подобного больше не повторится.
— Что ты имеешь в виду?
Конни понимала, что ее реплика прозвучала резко, и Адам, всегда чутко воспринимающий ее настроения, понял, что несколько переборщил.
— Как я сказал тебе вчера, это не значит, что мы не сможем видеться, дорогая. Ты ведь знаешь мои чувства к тебе, и мне очень хочется, чтобы все было иначе. И так оно и будет… стоит только уладиться этому маленькому затруднению.
Можно представить, какова была бы реакция Говарда, узнай он о том, что его назвали «маленьким затруднением», но поведение Адама вряд ли можно было осуждать.
— Я знаю. Кстати… Говард здесь, — сообщила она, не желая, чтобы Адам узнал об этом от кого-нибудь из соседей.
Последовало довольно продолжительное молчание, видимо, он потерял дар речи.
— Я не знала о том, что он собирается приехать, — торопливо добавила Конни, пока Адам не подумал обратного. — Он… тоже прочел статью.
— Понятно, — с некоторой опаской в голосе сказал наконец Адам. — Он очень сердит? То есть как он это воспринял? Впрочем, не надо, не отвечай. Он, вероятно, слушает нас.
Конни вздохнула.
— Не слушает, — сухо заверила она.
Интересно, как он себе это представляет? Если бы не юмор ситуации, можно было бы сказать, что Адам нервничает. Господи, неужели он боится кого, что Говард обвинит его в соблазнении жены?
— Кстати, а чем он занимается? — спросил Адам после некоторого замешательства. — Вы ужинаете или что?
Или что, подумала Конни, но промолчала.
— Он… В общем, я предложила ему переночевать у меня. Уже слишком поздно, чтобы возвращаться на базу, а завтра утром должны приехать его родители.
— Ты хочешь сказать, что он останется с тобой? В коттедже? — В голосе Адама звучало нескрываемое неодобрение. — Не верю своим ушам, неужели ты ему это предложила? А можно поинтересоваться, где он будет спать?
— В свободной комнате, разумеется. — Его вопрос прозвучал как оскорбление, и она гордо выпрямилась. — Давай закончим этот разговор. Я готовлю ужин.
— Подожди, Конни! — Было слышно, что Адаму стало стыдно за самого себя. — Не сердись на мою ревность. Просто трудно поверить в то, что ты до сих пор сохраняешь отношения с этим человеком.
— У нас нет никаких отношений, Адам. Но пока что он мой муж, и я не могу просто выгнать его.
— Конечно, конечно, — поспешно согласился Адам. — Жаль только, что я лишен возможность быть с тобой.
— Неужели?
Ей хотелось сказать, что, когда у него была возможность остаться, он ею не воспользовался. Но это было бы несправедливо, она должна была уважать его убеждения. Адам есть Адам, его уже не переделать. Нельзя же обвинять его за верность клятвам.
— Что ж, не хочу тебя больше задерживать, занимай своего гостя. Кстати… если он не рядом с тобой, то где же?
— Принимает ванну, — ответила Конни с вызовом. — Надеюсь, ты не имеешь ничего против?
— Не говори глупостей. — В голосе его послышалось явное облегчение. — Значит, завтра утром я тебя не увижу?
— Ах, да… благотворительный базар… — сказала совершенно забывшая обо всем Конни. — Боюсь, что нет.
31 
