— А что… что ты делал? — наконец выдавила и себя Конни. — Все это время, я хочу сказать. Где находился?
— В месте, называемом Паюзан, — ответил он. — Вряд ли ты о нем когда-нибудь слышала. Это высоко в горах, вдали от цивилизации. Там находилась основная база Банги. Мы жили в укрепленном лагере, который было легко оборонять.
— Ты не пытался бежать?
— Я не герой, Конни, — устало посмотрел на нее Говард, — а просто человек, пытающийся выжить в любой ситуации.
— Перестань, я вовсе не обвиняю тебя, — возразила она, склонив голову. — Но ты почти ничего не рассказываешь о своей жизни там. Четыре года срок долгий. Чем ты занимался все это время?
— Писал, — пожал плечами Говард.
Глава девятая
— Ты писал! — не поверила своим ушам Конни. — И что же?
— Всякую всячину. — Говард допил молоко и вытер губы тыльной стороной ладони. — Описывал все, что происходило вокруг меня. Надеялся на то, что смогу когда-нибудь этим воспользоваться… Когда освобожусь.
Конни не знала, что сказать, и он сардонически ухмыльнулся.
— Прямо настоящий подарок. Четырехлетние каникулы в джунглях. Не хочешь, а начнешь писать.
— Ты должен признать, — начала оправдываться Конни, — что это выглядит несколько необычно.
— Что верно, то верно, — согласился Говард, наклоняясь вперед. — Конни, я должен был чем-нибудь заняться, иначе просто сошел бы с ума. Леонард понимал это, поэтому позволил мне пользоваться машинкой, конфискованной ими в какой-то школе.
— Какой именно машинкой? — нахмурилась она.
— Ей было лет пятьдесят, — сухо ответил он. — Леонард использовал ее для печатания листовок и давал мне работать над заметками.
Конни покачала головой.
— Это звучит… как-то…
— Идиллично? — насмешливо спросил Говард.
— Невероятно, — возразила она. — И этот человек был твоим другом?
— Вернее, мы стали друзьями, — спокойно поправил ее Говард. — Видишь ли, мы вместе учились в университете, но тогда друзьями не были. Встретившись, вспомнили друг друга, но до моего прибытия в Паюзан вряд ли кто-либо из нас знал, с кем именно придется иметь дело. По крайней мере, я. Может быть, Леонарду сказала что-то моя фамилия. Во всяком случае, доставили меня туда с определенной целью и не позволяли забывать об этом.
— Но разве ты не спрашивал, знал ли он, кого захватил?
— Нет. — Говард вздохнул. — Я редко виделся с ним. А когда встречались, у нас находились более важные темы для разговоров. Например, о том, что если он не одолеет Алланга, то вряд ли мы оба останемся в живых.
Конни содрогнулась, на какое-то мгновение она ощутила приступ тошноты.
— И вообще, довольно об этом, — сказал он. — Я жив, и придется с этим смириться. Правда, пока я не определюсь с финансовыми вопросами, придется жить с родителями.
— Ты можешь остаться здесь, — выпалила Kонни.
Это предложение вырвалось у нее инстинктивно, что было, вероятно, вызвано отнюдь не желанием возобновить их связь, а подспудным чувством вины. Но, произнеся его, Конни тут же почувствовала иную вину — перед Адамом.
— Ты действительно так считаешь? — Вопрос Говарда последовал так быстро, как будто он ожидал чего-то подобного.
— Конечно, — ответила она, поднимаясь, чтобы задернуть шторы и зажечь свет. — Ведь это я виновата в том, что у тебя нет дома.
— Похоже на это, — согласился он, пристально глядя на нее. — Что ж, мы можем поговорить об этом завтра. А сейчас, если ты не возражаешь, хотел бы лечь спать.
На какой-то момент Конни показалось, что Говард имеет в виду нечто большее, чем было сказано, по коже у нее пробежали мурашки. О Боже, подумала она, как это выдержать? Что делать, если он решит потребовать принадлежащее ему по праву?
Но когда Говард поднялся на ноги, ничего особенного не произошло.
— Ты сказала, в комнате для гостей? — спросил он потянувшись.
И только после того, как Говард направился наверх, Конни вспомнила, что ему ничего подобного она не говорила…
Несмотря на то, что кровать была удобной и ничего ему не мешало, Говард спал плохо.
А может быть, именно из-за этого, подумал он, смотря в потолок, освещаемый пробивающимися сквозь занавески лучами утреннего солнца, из-за непривычной тишины и спокойствия сельского уголка.
К тому же Говард не чувствовал себя отдохнувшим, беспокойный сон лишь немного снял усталость, не избавил его от тревожных мыслей.