Особенно,... 
76 
Вдруг она поняла, что не знает, сможет ли справиться с этим. Не так. Не в ярком свете кухни, где все ее недостатки будут видны невооруженным глазом. Когда она снимет трусики, Дилан увидит тонкий серебристый шрам внизу ее живота. Он увидит шрам и спросит о нем.
Хоуп посмотрела на стоявшего перед ней мужчину, на совершенство его рельефного живота и широкой груди с завитками волос и твердыми мышцами. На сильную шею и подбородок, и четко-очерченные контуры чувственных губ. Здесь, в ярком свете, одетый лишь в джинсы и сапоги, шериф казался идеальным. Абсолютно идеальным, а у нее был этот старый шрам.
Дилан протянул руку к пуговице на ее юбке, и Хоуп схватила его за запястье. Может быть, он и не заметит шрам, но заметит, что на ней не розовые шелковые трусики. Несколько секунд она не могла вспомнить, надето ли на ней приличное белье или белье из серии «приближается-день-стирки». Затем вспомнила и немного расслабилась. Белые. Обычные белые трусики. Они были новыми, но не подходили к лифчику. Просто прекрасно. Ей следовала надеть что-нибудь шелковое. Что-нибудь сногсшибательное, но она ведь даже не знала, что Дилан в городе.
- Может, выключим свет? – предложила она.
- Зачем?
Он очень скоро сам узнает.
- Мои трусики не подходят.
Он посмотрел на нее так, будто она говорила на языке, который он не понимал:
- Не подходят к чему?
- К лифчику.
Нахмурившись, он моргнул:
- Ты смеешься?
- Нет, трусики белые, а…
Дилан опустил голову.
- Мне наплевать на твое белье, - прошептал он ей прямо в губы. – Мне больше интересно, что под ним. – Он проложил дорожку из теплых поцелуев по ее щеке к уху. – Внутри, где ты мягкая и теплая. – Влажный кончик языка коснулся ее шеи. Дилан провел пальцами меж ее грудей к черной розе, скреплявшей чашечки лифчика. – Но я скажу тебе, что собираюсь делать. – Одним движением он расстегнул застежку и стянул бретельки с ее плеч. Лифчик упал на пол. – Проблема решена.
Его горячие ладони легли на обнаженную грудь Хоуп, а губы снова прижались к ее рту. И внезапно она забыла обо всем, кроме прикосновения его мозолистых рук, двигавшихся взад и вперед по ее напряженным чувствительным соскам. Она скользнула языком в его рот, и Дилан шагнул назад, увлекая ее к мраморной столешнице. Желание спиралью закручивалось внизу живота Хоуп, сгущалось меж ее бедер и заставляло грудь напрягаться. Эти ощущения были почти болезненными, такими сильными. Прекрасными и всепоглощающими. Хоуп низко-низко застонала и провела руками по телу Дилана. По его волосам, лицу, вниз по шее к плечам. Она трогала его везде, где могла дотянуться: спину, грудь, живот.
Жадным ртом шериф прижался к губам Хоуп. И на вкус он был как возбужденный мужчина. Как секс. Она изогнула спину, приникла к Дилану, к его теплой груди, ласкавшим ее рукам и напряженному члену. У ее живота он было таким возбужденным, твердым как камень, и она хотела большего, нуждалась в более тесном контакте. Желая то, что было у него, то единственное, что только он мог дать ей, она положила ладонь на его брюки. Расстегнула пуговицу на поясе и потянула вниз собачку молнии. Под джинсами Дилан оказался полностью обнаженным. Его плоть распрямилась в ее ладонь, и Хоуп сжала пальцы вокруг горячего члена.
Из груди Дилана вырвался стон, и Хоуп отстранилась, чтобы видеть его лицо. Зеленые глаза сузились, а дыхание прерывалось. Она опустила взгляд к своей руке, к темным завиткам, видневшимся между краями молнии, и большому члену. Провела рукой вверх и вниз и скользнула пальцем по бархатистой головке. И размазала капельку влаги по его члену, познавая его вес и строение.
- Хоуп, - прошептал Дилан.
Его голос был хриплым, как будто она мучила его. Убрав ее руку от своего тела, он положил ее себе на плечо. Затем подхватил Хоуп под ягодицы и посадил на столешницу. Сделав шаг назад, он менее чем через мгновенье предстал перед ней полностью обнаженным. Хоуп хотелось бы посмотреть на него пару секунд, чтобы оценить красоту его тела, твердых мышц и впечатляющих пропорций, но он не дал ей такой возможности: встал между ее ног и нежно поцеловал в шею.
- Я хочу тебя, Хоуп, - сказал Дилан, прокладывая дорожку из поцелуев к ее ключице. – Это желание сводит меня с ума, - он поцеловал ей грудь. Хоуп изогнулась. - Меня сводят с ума мысли об этом.
Он поцеловал самый кончик ее соска, затем коснулся его языком. Глаза Хоуп закрылись, по позвоночнику прошла дрожь. Дилан облизал ее, как мороженое, как он и говорил раньше, затем втянул напряженную плоть в жаркий страстный рот. Подвинулся ближе, проводя рукой под ее юбкой и меж бедер. Обхватив ее там, он прижал ладонь к тому местечку между ног и нежно сжал. Затем переместился к другой груди и втянул сосок в рот. Его рука задела внутреннюю часть бедра Хоуп, когда он скользнул пальцами под край ее трусиков.
76 
