Особенно,... 
18 
Прошла пара минут прежде, чем Тесса пошевелилась, на секунду прикрыла глаза и тихо произнесла:
— О, Боже. Грейсон…
— Конечно, он мог бы убить и меня. Но по какой-то прихоти решил обратить. Возможно, чтобы проснувшись, я обнаружил, что он оставил после себя. Чтобы я жил, зная, что все, кто был мне дорог, теперь мертвы.
— Но вы не могли этого знать. Когда заносили его в дом — вы не могли этого знать.
Он отверг предложенное сочувствие, отмахнулся, будто не слышал в её голосе ни горя, ни страдания:
— Именно это я и пытаюсь вам втолковать. Никто не может этого знать. Вот вы, например, хозяйка гостиницы. Думаете, вампиры никогда не останавливаются в отелях? Или вы верите, что они живут в подземельях и спят в гробах?
— До встречи с вами я вообще не знала, что они существуют!
— Верно. Не знали. Да вы не узнаете вампира, даже появись он у вашей двери. — Он коротко, зло хохотнул. — Ну точно, так оно и есть. Вы же не почувствовали во мне угрозы. А напротив, пригласили в свой дом. Хотели позаботиться обо мне.
— Вы приняли сострадание за слабость, — возразила она. — А это не так.
Она всё еще не понимала. Грейсон чувствовал, как изнутри поднимается волна гнева вот-вот готовая захлестнуть его. Тесса не могла — или не хотела — видеть подстерегающую её опасность. А это означало, что для неё угроза была куда серьезнее, чем для других.
— Да вы просто находка для вампира. Ведь большинство из них безжалостные убийцы. Их не интересует создание себе подобных и принятие их в наш род. Все, чего они хотят, это пить кровь и убивать. Позади них тянется шлейф из боли и страданий, но они идут дальше, даже не задумываясь об этом. Вам просто тупо повезло, что я дал зарок не трогать людей. Иначе, — он прервался и сделал еще глоток, — как бы попроще выразиться: вы стали бы чертовски хорошей закуской, Тесса.
Её глаза сузились.
В мгновение ока, он отставил кружку, схватил её за руку и крепко сдавил:
— Не все из нас заслуживают вашего сострадания, Тесса. Вы не желаете этого видеть — что ж, это ваше дело. Но так как в эти края вслед за мной мог последовать кто-нибудь из моих соплеменников, вы будете беспрекословно меня слушаться, пока я не удостоверюсь в обратном. Вы думаете, что ко всему готовы. Сумеете выстоять. Это не так. Человечество наивно полагает, что ему известно о Зле всё, а на деле никто из вас не имеет о нём ни малейшего понятия.
Затем, крепко ухватив её за запястье, мужчина махнул рукой в сторону окна, где за стеклом бушевала буря, и сказал:
— Там есть твари, что вьются и караулят вас, живут ради того, чтобы причинять боль. Те, кто не упустит ни одного удобного случая, чтобы нанести удар. Думаете, вы сможете его отбить? Или, быть может, выжить?
Её дыхание было учащенным и яростным. Тесса вырвала руку из захвата и впилась в Грейсона взглядом, в котором полыхал огонь. Ему это понравилось. По крайней мере, у неё был характер, и он знал, что с этим делать.
— А вы, видно, уверовали в то, что у вас эксклюзивный патент на страдания? Из-за того, что какой-то мерзавец убил ваших родных и оставил жить с памятью об этом?
Она со злостью изо всех сил ударила его обеими руками в грудь, однако Грейсон даже не шелохнулся. Еще больше взъярившись, Тесса прокричала ему в лицо:
— Думаете, вы такой один? Пусть вы первый встреченный мною вампир, но вас и сравнивать нельзя с моим первым рандеву с реальным злом. Поду-у-умаешь! Укус вампира. У людей тоже неплохо получается убивать, знаете ли…
Сейчас в её глазах была такая ранимость! Адская боль, которая, выплеснувшись наружу, коснулась и его, задев за живое. Однако Грейсон отказывался признать это.
— У человека для этого всегда имеются веские основания, — возразил он.
Она рассмеялась горьким рваным смехом:
— Вы так думаете? — Короткие темные завитки упали ей на лоб, и она резко тряхнула головой, откидывая их назад. — Я пять лет скрываюсь от мужчины — заметьте, человека — уверявшего, что он просто хочет любить меня.
Тесса не могла стоять спокойно, стремительно вышагивая по кухне туда и обратно:
— О, Боже! И ведь он действительно верил в то, что говорил. Два свидания. Это — всё, что было между нами. Два свидания, и мои инстинкты сделали стойку. Я чувствовала, что с ним что-то не так. Что-то ужасное. Поэтому и порвала с ним.
Она кинула на Грейсона взгляд полный промораживающего до костей ужаса:
18 
