80 
— Покорно прошу прощения, — сказал Ройс своему королю.
Альфред засмеялся.
— Да чего уж там. Все это показалось мне в высшей степени забавным.
Плотно сжав губы, Ройс коротко поклонился и закрыл за собой дверь. Потом он снова приволок Кристен в свою комнату. Он все еще не решался заговорить с ней, так как боялся, что выдержка изменит ему и он ее задушит. А он на самом деле был близок к тому, чтобы сделать это.
Он захлопнул ногой дверь и бросился вместе с ней на кровать. Он сел на край и положил ее себе на колени так, чтобы она не могла пошевелить ни ногой, ни рукой. Довольно долго он держал ее в таком положении, пытаясь вновь обрести самообладание. Кристен извивалась и кусалась, надеясь вырваться из его рук.
Наконец ее силы как будто иссякли, и она успокоилась. Однако в глазах ее полыхал сине-зеленый огонь. Ройс не смотрел на нее. Он закрыл глаза, чтобы не видеть наготу извивающегося у него на коленях тела.
— Я ненавижу тебя!
Эти слова были произнесены с такой злобой, что потрясли его до глубины души. Грудь его сжалась, и гнев почти исчез. Даже если Кристен не отдавала сейчас себе отчета в своих словах, он все же никогда не предполагал, что ему придется когда-либо услышать из ее уст эти слова.
Его глаза впились ей в лицо.
— Почему? — спросил он как можно спокойнее.
Ее голос звучал запальчиво:
— Ты обвел меня вокруг пальца! Ты ведь прекрасно знал, о чем я подумала, когда ты предложил эту сделку. И ты заставил меня в это поверить!
— Но, Кристен, откуда мне знать, что у тебя в голове?
— Лжец! — воскликнула она. — Иначе почему бы тогда я пришла к тебе в комнату без всякого принуждения? Ты снимаешь с меня цепи и говоришь, что мы заключим соглашение. Но ты и словом не обмолвился о том, что время действия этого соглашения будет ограничено.
Теперь он действительно вспомнил, что его удивило ее молчаливое терпение во время их разговора накануне. Но радостное ожидание слишком переполняло его тогда, чтобы он мог задуматься над ее поведением.
— Ты несправедлива ко мне, девочка, — сказал Ройс со вздохом. — Откуда я мог знать, какие именно выводы ты сделаешь из моих слов, если в мои планы никогда не входило снять с тебя цепи навсегда? Если эта мысль мне даже не приходила в голову, то как я мог догадаться, что ты там себе напридумаешь?
— Ну что ж, тогда я опять оказалась в дураках. Вероятно, я видела в тебе то, чего в тебе нет и никогда не будет.
Горечь, которую Ройс услышал в ее словах, была для него новым потрясением.
— Что же ты во мне видишь? Ради Бога, Кристен, чего ты от меня хочешь?
— Я от тебя ничего не хочу, больше ничего, разве чтобы ты оставил меня в покое.
Он медленно покачал головой, и в его глазах Кристен смогла прочитать сожаление.
— Если бы я мог, я бы это давно уже сделал.
— Если бы ты мог, сакс! — продолжала она с издевкой. — А где же твоя воля?
— У меня ее нет, когда дело касается тебя.
Его признание стоило многого, но и оно не смогло заглушить злобу, кипящую в тот момент в ее душе.
Его голос смягчился.
— Кристен, возьми обратно свои слова, что ты меня ненавидишь. Ты сердишься на меня, да, но ты не можешь ненавидеть меня. Скажи мне это.
Он был прав. Даже сейчас она не могла испытывать к нему ненависти. Она хотела его ненавидеть, но у нее это не получалось. Однако она никогда не признается в этом Ройсу, говорила она себе, плотно сомкнув губы.
— Если ты не хочешь говорить, тогда покажи мне это, — прошептал он, наклоняясь к ней, чтобы поцеловать.
И как ни хотелось Кристен сдержать себя, она все же показала.
Глава 29
В Виндхёрст прибыли новые гости. Чтобы увидеть короля, приехал лорд Эверилл вместе со своим единственным сыном и тремя дочерьми.
Кристен, может быть, и не обратила бы внимания на вновь прибывших, если бы среди гостей не оказалось леди Корлисс и Эдреа, которая работала в этот час вместе с Кристен, не поспешила сказать ей об этом. Кристен и сама, впрочем, могла догадаться, если бы задумалась, почему леди Даррелл оказывает этой даме особые почести.
Итак, это была невеста Ройса. Кристен не удивилась тому, что Корлисс необыкновенно хороша собой, но, когда она представила рядом с ней себя, у нее стало нехорошо на душе, она почувствовала себя просто жалкой. Корлисс была небольшого роста, изящная, грациозная — полная противоположность ей. «Боже мой! — думала Кристен. — Да я еще глупее, чем можно было предположить! Разве у меня есть хотя бы малейший шанс в сравнении с этой очаровательной женщиной?!»
80 
