Особенно,... 
47 
– Перед тем, как мы уедем, – начал он, – мне бы хотелось кое-что сказать.
Тэлия взглянула на него, и ему показалось, что девушку бьет дрожь.
– Дело вот в чем, – сказал он. – Эти деньги я отдаю безвозмездно, не связывая тебя никакими обязательствами, и мне не нужны никакие благодарности, кроме тех, какие ты уже выразила.
– Вы… хотите… сказать… – недоверчиво начала было Тэлия.
– Я хочу сказать, моя милая, – произнес граф, – что с момента нашего вчерашнего расставания для меня ничего не изменилось. То, о чем ты попросила меня, не касается того, о чем мы говорили прежде или собираемся говорить сегодняшним вечером и когда бы то ни было.
Когда до нее дошел смысл сказанного, слезы выступили на ее глазах, от чего они словно стали более широкими и очаровательными.
– Как… вы… могли оказаться совсем не таким, как… я ожидала? – спросила она. – И таким… понимающим…
Слезы хлынули по ее щекам.
– На этот вопрос я отвечу вечером, – сказал он, – когда у нас будет побольше времени. А сейчас, мне кажется, тебе стоит вернуться на работу. Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня возникли неприятности.
Губы девушки задрожали, но она не смогла произнести ни слова, и граф, вынув из нагрудного кармана платок, осторожно вытер слезы с ее лица.
– Я уверен, все будет в порядке, – сказал он, – и даже еще лучше, если ты сможешь научиться доверять мне. Я лишь хочу, чтобы ты поняла: я помогу тебе, чем только смогу.
– Я… люблю… вас!
Слова были едва различимы, но граф услышал их.
– Мне многое нужно сказать тебе о своей любви, – сказал он, – но это займет много времени. Но сейчас меня ждет регент, а он весьма не любит, когда его заставляют ждать.
Предлагаю оставить все недосказанное на сегодняшний вечер.
Увидев выражение его глаз, Тэлия ощутила, будто бы снова находится в его объятиях, и, хотя он даже не прикасался к ней, они понимали друг друга без слов.
Они были так же близки, как и в момент их первого поцелуя, и ей казалось, что граф чувствует то же самое.
Бок о бок они вышли из дома, и граф помог ей устроиться в фаэтоне.
Пока они ехали по направлению к Беркли-сквер, Тэлия думала, что никогда в жизни не видела столь яркого и сияющего солнечного света.
Когда лошади замедлили шаг, поднимаясь вверх по Хэй-Хилл, граф спросил:
– Тебя подвезти к задней двери?
– Да… Пожалуйста… – ответила Тэлия.
При этих словах она подумала, что граф обращался с ней не как со своей собственностью, но гораздо более нежно.
Она вспомнила, что так же обращался с матерью ее отец.
«Люблю! Люблю тебя!»– хотелось повторять ей снова и снова.
Но она боялась, что грум, сидевший позади них, слышит каждое слово.
Граф направил фаэтон к задней двери лавки.
– Я точно не могу больше ничем помочь? – спросил он.
– Н-нет… Я… в порядке, – ответила Тэлия.
Она протянула руку, и граф сжал ее в ладони, почувствовав, как девушка вздрогнула от его прикосновения.
Грум помог ей выйти из фаэтона, и она проскользнула в дверь, надеясь, что никто из работниц не видел ее возвращения.
К счастью, войдя внутрь, она обнаружила, что миссис Бертон все еще обслуживала клиентку в главном зале.
Тэлия подошла к столу, на котором выписывались счета, и, раздобыв лист бумаги, написала на нем:
Доверенное лицо сэра Дензила Кавершема от его имени передает сумму в 1000 фунтов стерлингов лорду Дервишу и выражает глубокое сожаление по поводу того, что выплата указанной суммы не была осуществлена в установленный срок трехлетней давности.
Конверт с деньгами и записку она вложила в еще один конверт, взятый ею со стола.
Завернув край конверта, она запечатала его сургучом, который миссис Бертон хранила на случай отправки денег в банк.
На конверте Тэлия написала:
Достопочтенному лорду Дервишу, Уайт-клуб, Сент-Джеымс-стрит.
Закончив писать, она спросила:
– А Билл здесь?
– Да, Тэлия, – ответила одна из работниц. – Он собирался отнести эту шляпку той, как ее, леди Уэнтмор. Она сначала сказала, что возьмет ее, а потом передумала.
– Я отнесу ее Биллу, – сказала Тэлия.
Она взяла коробку со стола и направилась в подвал, где обыкновенно находился Билл, если не выполнял заказ по доставке купленных товаров.
Ему не приходилось бездельничать, так как у миссис Бертон всегда имелось, чем занять его.
47 
