47 
Она не может этим же способом избежать общества Дэриэна. Не этот уик-энд, по меньшей мере.
К тому же она не была уверена, что хочет этого.
Она долго лежала в постели без сна. Ее тело ныло, грудь болезненно налилась, соски покалывало, время от времени она вздрагивала всем телом. Между бедер было горячо и влажно, несмотря на то что перед тем, как лечь в постель, она приняла ванну. А внизу живота она чувствовала тянущую боль, которая усиливалась, когда она сжимала бедра.
Впервые в жизни Мэрайя сама испытывала последствия неудовлетворенного сексуального желания.
Это открытие напугало ее, но и развеселило, ведь она стала для Дэриэна Хантера желанной за столь короткий промежуток времени. Какой женщине не приятно сознавать, что она может вскружить голову такому невероятно привлекательному мужчине!
Как же сильно она жаждала его! Как ждала, что он займется с ней любовью!
Эта мысль напугала ее еще сильнее.
Она опустила ресницы, на случай если желание все же отразится в ее глазах.
– Я знаю, что это так, Дэриэн, – тихо ответила она. – И мне очень жаль… – Она резко замолчала, когда герцог вскочил на ноги, стул его жалобно скрипнул и скользнул по отполированному полу столовой. – Дэриэн?
Его глаза опасно сверкали, он не отрывал от нее гневного взгляда.
– За что именно вы извиняетесь, Мэрайя? – сердито задал вопрос Уолфингэм.
Она судорожно сглотнула:
– Я понимаю, что вчера вечером… что не последовало продолжения, которого вы, видимо, желали…
– Только я желал? – наигранно мягко повторил он. – Вы отрицаете, что ваши собственные желания совпадали с моими?
– Я…
– Советую вам быть осторожнее с ответом, Мэрайя, – предупредил Дэриэн, сжав челюсти. – Я вам не какой-нибудь неоперившийся юнец, чтобы не знать, когда женщина испытывает желание!
Щеки Мэрайи окрасил румянец, она сама не знала почему – то ли из-за смущения от слишком личного характера их разговора, то ли из-за ревности, ведь существовал один-единственный способ, с помощью которого Дэриэн мог получить подобный опыт.
– Сейчас не время и не место для…
– А оно когда-нибудь настанет, Мэрайя? – едко спросил он. – Вы когда-нибудь пожелаете стать моей?
Мэрайя резко глубоко вздохнула, когда почувствовала новый прилив желания. Каково это – отдаться такому мужчине? Именно ему, Дэриэну Хантеру, герцогу Уолфингэму?
Она была уверена, это не будет похоже на ее ужасный опыт с Мартином. Даже из своего ограниченного опыта общения с мужчинами она понимала, что Дэриэн станет щедрым и внимательным любовником, который доставит партнерше неслыханное удовольствие.
Могла ли она отдаться этому мужчине? Могла ли она позволить себе ослабить бдительность, переступить через запреты и открыться мужчине? Стать уязвимой, зависимой?
Она начинала верить, что с Дэриэном Хантером она могла бы это сделать.
Мэрайя распрямила спину, приняв наконец решение.
– Возможно, – хрипло произнесла она.
Дэриэн широко раскрыл глаза, едва до него донесся тихий ответ Мэрайи. Для него настали ужасные минуты, когда он заметил, что взгляд Мэрайи снова стал отстраненным, как будто она унеслась мыслями прочь из этой комнаты. Может, затерялась в воспоминаниях? Видимо, неприятных, если он правильно прочел выражение ее лица.
О муже? О других мужчинах, с которыми состояла в любовной связи во время брака и после него?
Гнев Дэриэна снова возрос, едва он подумал, что какой-то мужчина мог обидеть его драгоценную Мэрайю, причинить ей боль.
– Мэрайя… – Он опустился на стул рядом с ней, взял ее руку в свою и тут же почувствовал, как дрожат под кружевными перчатками ее тонкие пальчики. Доказательство, что ее мысли действительно печальны? Какой бы ни была причина, его чуть приободрило то, что она не убрала свою руку. – Не могли бы мы покинуть этот гнетущий дом хотя бы на несколько часов?
Ее длинные ресницы дрогнули.
– Но я же заказала свежего кофе.
– Уверен, Бенсон нас поймет. Должен, раз работает на Николсов, – поморщился Дэриэн.
Дворецкий появился в столовой словно по мановению руки.
– А вот и Бенсон. Мы с графиней решили отправиться на прогулку. Не посоветуете нам что-нибудь особенное?
Дворецкий налил кофе в чашки. Его лицо хранило непроницаемое выражение.
– Полагаю, многим гостям нравится храм Афродиты, ваша светлость.
– Храм Афродиты? – полным сомнений голосом повторил Дэриэн. Насколько он помнил греческую мифологию, изученную в Итоне, Афродита была богиней любви, красоты и сексуальности, но еще больше она была известна тем, что потакала своим собственным эгоистичным сексуальным желаниям и похоти.
47 
