98 
— Что ты собираешься делать? — тревожно спросила Кларисса. — Файрхавен должен замолчать.
Дом посмотрел на мать.
— Хотя я и не одобряю этого, но немедленно встречусь с Файрхавеном и выплачу ему приличную сумму, чтобы он держал рот на замке и уехал из страны.
— Это навсегда привяжет нас к нему, — сказала Кларисса, вставая. — Дом, я боюсь. Вскоре он попросит еще денег, и опасность разоблачения будет вечно висеть над нашими головами. А если правда выплывет наружу, мы погибнем.
— Если все станет известно, тогда мы с тобой гордо поднимем головы и приготовимся к неизбежному скандалу, — твердо сказал Дом.
Кларисса смотрела на него как на сумасшедшего.
— Моя жизнь будет погублена, — прошептала она.
— Пожалуйста, мама, слезы нам не помогут. — Дом встал. — Не плачь, пока еще ничего не погублено.
Кларисса взяла носовой платок, который он ей предложил, и осторожно высморкалась.
— В любом случае есть одна светлая сторона. Файрхавен — трус и боится того, что делает. Я не так уж уверен, что он станет болтать, — сказал Дом. — Но когда я завтра с ним встречусь, то постараюсь осторожно прощупать почву.
Кларисса с силой сжала платок в руке.
— Если бы только Файрхавен умер!
— Ты ведь так не думаешь, мама.
— Нет, думаю. Я хочу, чтобы он умер. Воцарилось молчание.
— Ты очень устала и сама не знаешь, что говоришь, — наконец выговорил Дом.
Кларисса промокнула платочком уголки глаз.
— Господи! И как только ты можешь быть таким спокойным, когда мы скоро все потеряем?!
— На самом деле я с трудом сдерживаюсь.
— Меня никогда больше не примут в обществе, — продолжила Кларисса, словно не слыша сына, — а титул герцога получит какой-нибудь жирный, глупый и жадный кузен.
— Возможно, — спокойно сказал Дом, — если, конечно, Файрхавен решит сообщить всем о письме Филипа.
— Я иду в свою комнату, — объявила Кларисса, еще раз поднеся платок к глазам. — Мне надо подумать.
Дом подождал, пока мать вышла, затем сел на кровать деда и закрыл лицо руками. Если случится самое худшее, то Кларисса это вряд ли переживет. Он должен любой ценой защитить ее!
Сидя на кровати, погруженный в свои невеселые мысли, Дом не видел, как дернулась рука Рутерфорда и слегка дрогнули ресницы.
Кларисса решила пропустить ужин — слишком многое было поставлено на карту.
Она приказала подать коляску, и уже через двадцать минут оказалась перед Уэверли Хауз.
Поднимаясь по широким ступеням парадной лестницы, Кларисса чувствовала себя не слишком уверенно. Это был дом Филипа. Сейчас он должен был бы принадлежать Дому, но вместо этого достался Мэтью Файрхавену.
За дверью показалось знакомое лицо лакея, и Кларисса подумала о том, что Файрхавен не стал менять прислугу.
— Миледи. — Лакей на мгновение замер, пытаясь справиться с удивлением, затем поспешно поклонился.
Клариссе хотелось плакать, но сейчас слезы едва ли ей помогут.
— Хендрикс, я хочу повидаться с Файрхавеном. Он дома?
— Да, собирается ужинать. — Хендрикс взял визитную карточку и провел ее в салон.
Кларисса поежилась. Она не была в этом доме по крайней мере лет десять. Она предпочитала деревню, а Филип, когда не путешествовал, обычно проводил время в Лондоне.
Салон был отделан заново, и Кларисса гадала, сделал ли это Филип или уже новый хозяин особняка. В любом случае шторы выглядели кричаще красными, а золотая отделка — слишком аляповатая. Кларисса с горечью подсчитала, что на картины и скульптуры, должно быть, истрачено целое состояние. Очевидно, Филип не жалел денег на этот дом и на свою жизнь вдвоем с Файрхавеном. На пороге показался Мэтью Файрхавен.
— Леди Сент — Джордж, очень рад, — вежливо поздоровался он.
Кларисса вздрогнула от отвращения и ненависти. Как он молод, как красив! И хотя Файрхавен был мужчиной, его вид заставил Клариссу почувствовать каждый прожитый ею год. Несмотря на то, что она никогда не любила Филипа, само присутствие этого молодого человека заставило ее ощутить себя нежеланной и старой. Кларисса растянула губы в улыбке.
— Наконец-то мы встретились. Простите, что я не слишком радуюсь этому.
Казалось, с лица Файрхавена слетела маска, оно исказилось от злости.
— Простите, миледи, что не предлагаю вам присесть.
— Я не нуждаюсь в вашем гостеприимстве, — отпарировала Кларисса.
— Я так и полагал. Так что вам угодно? Кларисса холодно смотрела на собеседника.
98 
