29 
Она вырвалась из рук Вудворда и убежала к свету, чуть не угодив в объятия сэра Джона.
— Боже правый, что случилось? — обеспокоенно спросил он.
Говоря это, сэр Джон взял девушку за руки, и та почувствовала, насколько его прикосновения приятнее, чем прикосновения мистера Вудворда.
— Заберите меня домой, — взмолилась она. — Просто заберите меня домой, пожалуйста.
Сэр Джон так и сделал: обнял Розину за плечи и поспешил к ожидавшему экипажу.
Ни он, ни она не видели, что леди Дорин наблюдала за отъездом Розины, и на лице ее было написано крушение иллюзий.
* * *
Следующим утром Розина была одна, когда дворецкий объявил:
— Леди Дорин Блейкмор, сударыня.
Девушка, вошедшая в комнату, разительно отличалась от той, которую знала Розина. В ней больше не было цветения юности. Ее лицо было печальным и каким-то затравленным.
— Как ты могла это сделать, Розина? — спросила леди Дорин со слезами на глазах. — Я думала, мы подруги. Я доверяла тебе, а ты попыталась забрать у меня Артура.
— Я? Попыталась забрать его у тебя?! — в изумлении переспросила Розина.
— Я видела тебя прошлым вечером, когда ты выбегала из тени деревьев и Артур следовал за тобой. Вы были вместе. Не пытайся отрицать.
— Я не отрицаю, но…
— Я говорила с ним, и он во всем признался.
— Неужели?
— Он рассказал мне, как ты пыталась встать между нами, потому что хотела присвоить его.
— Как он смеет! — взорвалась Розина. — Я? Захотела присвоить себе этого алчного, вероломного, черствого, бессердечного, лживого… я?!
Розина говорила с таким жаром, что с леди Дорин спало подавленное оцепенение и она удивленно уставилась на нее.
— Да, я действительно хотела вас разлучить, и не сдамся, пока не добьюсь своего. Но не потому, что он нужен мне самой. Он последний, на кого бы я вообще посмотрела.
— В таком случае я тебя не понимаю, — сказала леди Дорин.
— Мистер Вудворд подлец и негодяй. Совсем недавно он писал страстные любовные письма другой, клянясь в вечной преданности и уверяя, что никто другой ему не нужен. Та девушка без памяти влюбилась в него и каждый день ждала, что он сделает ей предложение. Вместо этого он написал, что все кончено и он нашел невесту получше. Бедняжка была потрясена.
К леди Дорин вернулось самообладание, и теперь она смотрела на Розину с презрительной усмешкой.
— И этой девушкой, полагаю, была ты сама?
— О нет, — с грустью ответила Розина. — Ее звали Элизабет Дрейкотт, и она была моей подругой.
Леди Дорин изумленно уставилась на нее.
— Была? — переспросила она.
— Да, была. Теперь она мертва.
Леди Дорин предприняла последнюю попытку.
— Я тебе не верю, — сказала она. — Все это ложь. Розина вздохнула.
— В таком случае пойдем со мной наверх. Я тебе кое-что покажу.
Леди Дорин неохотно последовала за Розиной в ее комнату и села как можно дальше от нее.
Розина вытащила шкатулку, в которой хранила письма, открыла замочек и вынула содержимое.
— Вот все письма, которые он ей писал, — сказала она, передавая пачку леди Дорин.
Та несколько минут читала в молчании, а потом грустно сказала:
— Это его почерк, и это те фразы, которые он говорил мне. А это…
Она держала в руках последнее письмо, то самое, которое погубило мисс Дрейкотт.
— А это послание он отправил через неделю после того, как мы познакомились, когда он уже говорил мне слова любви. Он уже тогда планировал жениться на мне из корыстных побуждений, так?
— Боюсь, что да, — мягко ответила Розина.
— Не понимаю. Как это к тебе попало?
— Как я уже говорила, мисс Дрейкотт мертва. Она выбросилась с балкона и умерла у меня на руках. Я забрала из ее комнаты эти вещи, чтобы спасти ее репутацию. Умирая, она думала только о нем. Она не хотела, чтобы он пострадал, поэтому я старалась не вредить ему. Я просто сказала, чтобы он оставил тебя в покое, и пригрозила выдать его. Я бы никогда этого не сделала, если бы он просто отступился от тебя. Но он наговорил обо мне столько лжи… Я вынуждена защищаться этими письмами.
— Она мертва, — пробормотала леди Дорин. — Она умерла, потому что любила его. Как это ужасно…
— Плохие вести всегда ужасны, — сказала Розина. — Прости, что расстроила тебя, но поверь, если бы ты вышла за него замуж, твоя жизнь сделалась бы невыносимой.
— Я бы отдала все, что угодно, лишь бы не верить тебе, но я не могу игнорировать эти письма.
29 
