95 
Кларинда не знала, почему Фарук разрешил Соломону сопровождать ее сюда, откуда она могла увидеть отъезд Эша и Люка, а потому не понимала, милость это или наказание. Если она в чем и была уверена, так это в том, что ненавидит его от всего сердца.
Пока она не увидела, как два всадника выдвигаются из внешних ворот крепости, она все еще надеялась, что Эш ни за что не уедет отсюда без нее. Вцепившись руками в каменное ограждение, окружавшее башню, и затаив дыхание, Кларинда все представляла, как Эш вот-вот выхватит из-за пояса пару пистолетов и устроит драматическую сцену ее спасения, создав тем самым новую легенду о себе, которая появится на страницах скандальных газет.
Но ветер, доносивший до ее слуха удалявшееся позвякивание лошадиной упряжи, развеял эти надежды.
На Эше были тот самый сюртук и поношенная шляпа, в которых она увидела его стоявшим посреди внутреннего двора. Ни дать ни взять — призрак из ее прошлого. Даже на таком расстоянии, когда он сидел верхом спиной к ней, Кларинда узнавала его обманчивую сутулость, ленивую грацию, с которой он правил конем. Она бы не перепутала его ни с одним другим мужчиной на свете.
Кларинда спросила себя, сколько еще женщин на протяжении многих веков стояли вот так на верхушке этой башни, глядя вслед своим уезжавшим мужчинам. В другие страны. На войну. Возможно, даже к другим женщинам. Но каждая из них могла хотя бы лелеять в душе надежду, пусть и совсем слабую, что в один прекрасный день ее мужчина вернется.
По крайней мере на этот раз Эш уехал не попрощавшись, так что она была избавлена от нежных ласк, чудесных обещаний, от лжи, наполнявшей каждый его поцелуй, каждое дыхание. Да, на сей раз он уехал, даже не оглянувшись.
Что он будет делать теперь? — спрашивала себя Кларинда. Куда поедет? Вернется ли к брату с сообщением о провале своей миссии? Или возьмет деньги, которые Макс заплатил ему за то, чтобы он ее спас, и сбежит с ними на какие-то далекие заморские берега? Кто знает, быть может, Эш уже сейчас мечтает о новых странах, новых приключениях, новых губах, которые он будет целовать, и сердцах, которые он похитит?
Глядя на две удалявшиеся фигуры, Кларинда чувствовала, как душа пересыхает так сильно, что она вот-вот превратится в песчаный столб, который может рассыпаться от единственного беспечного порыва ветра.
Что ж, тогда она хотя бы освободится. И улетит из этого места на крыльях ветра.
Отойдя от парапета, Кларинда приблизилась к краю башни. Фигуры Эша и Люка стали почти неразличимы. Еще несколько лиг — и вздымающиеся морские волны да песок поглотят их. Далекие завывания муэдзина, призывавшего правоверных к намазу, доносились до ее слуха, как эхо биения собственного сердца. Кларинда широко раскинула руки и закрыла глаза — она больше не пряталась от ветра, а обнимала его.
Однако ее глаза быстро открылись. Она не позволит, чтобы отъезд Эша погубил ее. Она уже переживала его отъезд и собственные страдания, связанные с расставанием, так что переживет их и на этот раз. Если любовь к Эшу чему-то и научила Кларинду, так это к осознанию того, что ее сердце настолько сильно, что способно выдержать самый жестокий удар. Но она не даст ни одному мужчине — ни Эшу, ни Фаруку — силы, которая ее погубит. И если ни один из них не желает ее спасти, она спасется сама, пусть ей понадобятся месяцы или даже годы ожидания подходящего момента для бегства.
Повернувшись, Кларинда увидела Соломона, стоявшего на расстоянии вытянутой руки от нее. Она поняла, что евнух был готов в любое мгновение схватить ее, если она вдруг вздумает шагнуть в пропасть.
Усевшись на край кушетки в своем темном алькове, Кларинда ждала, когда за ней придут женщины, чтобы отвести ее в постель к султану. Лавандовые сумеречные тени опустились на сад под окном больше часа назад, но она и не подумала зажечь лампу. Здесь больше не было ничего — и никого, — что ей хотелось бы увидеть.
Этим вечером она упросит женщин дать ей еще одну дозу их волшебного эликсира. Быть может, если она поддастся его действию, то сможет закрыть глаза и представить, что это Эш ложится на нее, что это руки Эша ласкают ее нагую плоть и тело Эша движется над ней. Ее губы сжались в тонкую напряженную ниточку. Да она готова выпить любой яд, лишь бы не видеть бородатого лица человека, которого она когда-то считала своим другом.
Ветерок пробежал по коже Кларинды, сообщив ей, что она больше не одна. Пока она была погружена в раздумья, кто-то вышел из-за занавески, прикрывавшей дверь.
95 
