33 
Руперт сгорал от нетерпения. Его голову венчал бумажный шлем, а грудь прикрывали доспехи из листа картона, завязанного на спине ленточками.
— В знак своей благосклонности я дам тебе талисман, — сказала Алина, протягивая белый платочек. — Вообще-то ты должен носить его на своем шлеме, но сейчас, думаю, будет удобнее спрятать его на груди.
Руперту не сразу удалось сложить платочек и засунуть его за пазуху.
— Поклонись королю, — продолжала наставлять его Алина, — скажи: во славу Святого Георгия и Англии! и скачи к логову людоеда.
— Я хочу убить великана, — по-детски коверкая слова, с завистью проговорил Айвэн.
— Ты будешь убивать его после того, как вернется Руперт,— ответила Алина.
— Во славу Святого Георгия и Англии! — произнес Руперт и взмахнул мечом.
Он сорвался с места и начал носиться галопом между деревьями, а в это время Айвэн, попытавшийся вырваться от Алины, заплакал:
— Я хочу убить великана! Я хочу убить его!
— Подожди, когда Руперт вернется и даст тебе покататься на своей лошадке, - попыталась успокоить его девушка.
— Как я вижу, королевские конюшни пусты, — заметил приблизившийся к ним лорд Доррингтон.
Алина удивленно вскрикнула, а Айвэн с радостным воплем соскочил с ее колен.
— Дядя Ульрик, я — король! Разве ты не видишь, что я король!
Лорд Доррингтон наклонился и, подняв корону, которая в суматохе свалилась с головы мальчугана, торжественно протянул ее Айвэну.
— Счастлив видеть вас, ваше величество. Руперт, который только что заметил лорда
Доррингтона, уже скакал назад.
— Я Странствующий рыцарь, дядя Ульрик, я убью людоеда и спасу тетю Алину.
Лорд Доррингтон с улыбкой взглянул на девушку.
— Вы, как я понял, уже стали родственницей.
— Они удочерили меня, — ответила она.
— Дядя Ульрик, у меня теперь есть настоящий пони, — заявил Руперт, — но у меня нет хлыста, а мама сказала, что я не должен ничего просить у вас.
— Так ты и не просил, — ответил лорд Доррингтон. — И если вы заглянете в холл, то обнаружите там коробку засахаренного миндаля, которая появилась каким-то таинственным образом.
— Засахаренный миндаль! — одновременно закричали оба малыша.
Лорд Доррингтон опустил Айвэна на землю. Дети помчались к дому, но внезапно Руперт остановился и, обернувшись к Алине, спросил:
— Ты почитаешь нам про Странствующего рыцаря перед сном?
— Конечно.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Это что, какая-то особенная история? — поинтересовался лорд Доррингтон.
— Это о тебе, — ответил Руперт. — Тетя Алина сказала, что ты Странствующий рыцарь, и я хочу послушать рассказ про тебя.
Внезапно Руперт сообразил, что Айвэн уже на полпути к дому и первым схватит коробку с засахаренным миндалем. Отшвырнув деревянную лошадку, он бросился вдогонку за младшим братом, теряя на бегу свои доспехи.
Лорд Доррингтон вопросительно посмотрел на Алину.
— Итак, я стал Странствующим рыцарем?
Он заметил, что ее жемчужно-белые щеки покрыл нежный румянец.
— Руперт спросил, как выглядел Странствующий рыцарь, - начала объяснять Алина, - и я ответила, что это вы и есть. В конце концов, вы на самом деле спасли меня от людоеда.
— Надеюсь, это мне удалось, — сказал лорд Доррингтон. — Вы счастливы здесь?
Ее глаза радостно заблестели.
— Необычайно! — воскликнула она. — Ваша сестра проявила исключительную доброту по отношению ко мне, совершенно незнакомому ей человеку.
При этих словах она взглянула на лорда Доррингтона и поняла, что он рассматривает ее волосы. Забеспокоившись, она откинула их за спину, как будто только что вспомнила, что они распущены.
— Простите... — начала она.
— Симонетта! — тихо произнес лорд Доррингтон, как бы обращаясь к самому себе.
— Вы имеете в виду Симонетту Веспучи? — удивленно спросила Алина.
— Да, - ответил лорд Доррингтон. — С нее Боттичелли писал свою "Венеру". Хотя цвет ваших волос больше подходит для картин Пьеро ди Козимо, который изобразил Венеру со змеей, обернувшейся вокруг ее шеи.
— По словам Элизабет, это вы сказали ей о том, что мне надо вымыть голову, — еле слышно проговорила Алина. — Как вы догадались?
— Цвет был изменен весьма искусно, но я с самого начала увидел в вашем облике какое-то несоответствие, - объяснил он.— Как будто смотришь на недописанную картину. Но я никак не мог понять, в чем дело. — Помолчав, он добавил: — Это преступление — скрывать такие изумительные волосы.
33 
