96 
По возвращении в таверну я отправился прямиком в свою комнату. В порядок себя привести перед встречей с новыми сослуживцами. Так тьер Терон распорядился. Посмотрел искоса на меня и прямо так и сказал: пойди-ка ты, мол, хоть умойся с дороги да запылившуюся одежду почисти. Предупредив, перед тем как уйти, что дает мне на это ровно час.
Едва я сбросил куртку и тяжело плюхнулся в кресло, думая чуть передохнуть, как тьер Терон вновь заявился. Здоровущий дорожный мешок Герберта принес. Что характерно – с уже сорванными пломбами.
– Забирай свое барахло, – бросил он на пол мешок и, внимательно посмотрев мне в глаза, предупредил: – Оружие разрешается применять только по моему приказу.
Оставшись один, я все же пересилил лень и поднялся, устало вздохнув и с силой проведя ладонью по лицу. Надо посмотреть, что у меня из вещей осталось. А то ведь в Остморе мне только одежду вернули.
Вывернул я из мешка все на ковер и изумился. Фальшион и стреломет на месте – это понятно. Но тут же и коробки со стрелками, не израсходованными мной во время злополучного конвоирования особо опасной преступницы в лице девицы ди Самери… Похоже, ни одна не исчезла. Мало того, и перстни, выкупленные у лже-Энжель, никуда не запропастились. А удивительнее всего – кошели с деньгами не растворились в неизвестном направлении. Более того – весь хлам, найденный в моей комнате на таможенном посту и не имеющий касательства к службе, кто-то сюда же в мешок ссыпал. Тот же приснопамятный артефакт, считающий овец… На кой он мне только здесь нужен?
Все бесполезное барахло я ссыпал обратно в мешок – задарю при случае крутящимся возле таверны детям. Уж они-то найдут всему этому богатству применение.
Разобравшись с вещами, вызвал прислугу и озадачил пришедшего вихрастого паренька поисками воды для умывания, а также принадлежностей для бритья. А то как-то не до того мне было… Зарос совсем.
Пока то да се, отпущенное мне время вышло. А я все еще торчал в своей комнате. Стоял посреди нее столбом и озадаченно крутил по сторонам головой. Все никак не мог придумать, куда же заныкать денежки. Где-нибудь в «Алых Вымпелах» они бы мне вряд ли понадобились – там все на государственном довольствии находятся, а в этом отряде, похоже, служащие сами себя обеспечивают. Не за казенный же счет такие апартаменты снимают? Может статься, доспехи и оружие придется за свои кровные приобретать. Не зря ведь Моран намекал, что тут самому о сохранности своей шкуры заботиться надобно.
– Готов? – осведомился приснопамятный тьер Терон, без стука распахнув дверь.
– Практически. Не знаю только, куда деньги приткнуть и оружие убрать…
– Да можешь все прямо так бросить, – махнул рукой командир. – Воры у нас здесь не водятся.
– Да прям уж не водятся, – недоверчиво покосился я на Морана, ляпнувшего очевидную чушь. Воры же как тараканы – вроде бы их и нет, а на самом деле они есть! Надо только темноты дождаться, и полезут из всех щелей. А у меня в комнате окно большущее, да еще и не забранное решеткой. Через такое не только деньги можно преспокойно вытащить, но и стреломет. А этого мне точно не хотелось бы. Шут с ним, с золотом, а оружие проверенное уже, надежное. Чувствую, оно мне в скором времени очень сильно пригодится.
– Я тебе на полном серьезе говорю – забудь о ворах, – категорично заявил Моран. Видя, что все равно не убедил меня, он добавил для внушительности: – Линда же всю таверну охранными и сторожевыми плетениями опутала. Тут мышь не проскочит, чтобы не попасться.
– Что за Линда? – решившись-таки оставить свое добро без присмотра, поинтересовался я. В принципе если нормальный маг, не недотепа какой-нибудь, охранный контур создавал, то действительно не стоит переживать за сохранность своих ценностей. О другом лучше побеспокоиться. О том, до какой степени я раскис, что даже не ощутил при входе в таверну наличия сторожевых заклинаний.
– Сейчас сам увидишь, – уклонился от пояснений командир. Я только плечами пожал. Увижу так увижу, что об этом говорить. Усмехнувшись краешком губ, Моран мотнул головой в сторону двери: – Идем уже.
Внизу нас уже давно и с нетерпением ждали, если судить по тому, с каким нескрываемым интересом рассматривали меня люди, сидящие за большим столом, застеленным белоснежной кружевной скатертью и ломящимся от яств.
Впрочем, я и сам с не меньшим любопытством разглядывал своих новых сотоварищей по отряду. Посмотреть было на что. Крайне колоритная подобралась компания… Чудовищно огромный, темный и лохматый, как медведь, мужичина с будто вырубленным из камня лицом. В простой полотняной рубахе-косоворотке с расшитой цветами каймой. Рукава закатаны до локтя, открывая перевитые мышцами ручищи. За ним какой-то пижонистый тип не шибко крепкого телосложения, приглаживающий указательным пальцем тоненькие усики. В модном сером с серебристым отливом костюме. Дальше сидит самый настоящий монах в простой темно-коричневой рясе. Пожилой уже мужчина со спокойным, немного усталым лицом и пронзительным взглядом серых глаз. Заприметив его, до сей поры преспокойно обретающийся на моем левом плече бес с легким хлопком исчез! Еще парнишка примерно моих лет, а может, даже чуть моложе. Тощий и невзрачный. В очках! Сидит и глазами лупает, силится меня разглядеть! А еще за столом две девушки в неброских бежевых платьях. У обеих серые прямые волосы, ниспадающие до плеч, ровные челки до уровня бровей и голубые глаза. Сестры-близняшки, похожие как две капли воды. Миленькие.
96 
