Лёгкий, ненавязчивый романчик 
62 
«И все в выигрыше!» — торжествующе сказала себе Чар: она видела, что для поддержания Аббатства требуются средства, которых нынешней его хозяйке явно не хватает, и не сомневалась, что Мона только обрадуется богатому жениху.
Надев домашние туфли и причесавшись, она спустилась вниз. Мона ждала ее в гостиной.
— Мама заваривает чай, — сообщила она. — Надеюсь, наверху нашлось все, что тебе нужно?
— Да-да, спасибо, — ответила Чар. — Очень рада тебя видеть, Мона. Ты совсем не переменилась!
— Постарела на несколько лет. Если внимательно вглядишься в мои волосы, быть может, заметишь первую седину.
Мона старалась говорить легко и непринужденно, однако руки ее беспокойно двигались, и она избегала взгляда Чар. Наконец, словно собравшись с силами, взглянула на нее и с усилием выдавила:
— Чар, буду тебе благодарна, если ты не станешь говорить при маме о моем кузене Лайонеле. Его смерть очень ее огорчила, и нет нужды ей об этом напоминать.
Чар мысленно рассмеялась, а вслух любезно ответила:
— Что ты, конечно. Раз ты так говоришь, разумеется, не буду. Терпеть не могу приносить соболезнования, это так грустно! Я и с тобой об этом заговорила только потому, что догадывалась, как ты расстроена.
В ответ Мона промолчала. Затем вскочила на ноги.
— Пойду помогу маме с чаем, — сказала она и вышла из комнаты.
После чая Чар завела разговор о Джарвисе Леккере.
— Не возражаете, если я приглашу его сюда? — спросила она у миссис Вейл. — Замечательный человек, хозяин завода в Бедфорде. Очень, очень хотел с вами познакомиться. Как вы думаете, сможете его принять?
— Может быть, пригласить его завтра на обед? — предложила миссис Вейл. — Если вы уверены, что его не смутит наша простая деревенская жизнь.
— Ни в коем случае! — ответила Чар. — Мона, он тебе понравится, вот увидишь! — Она вскочила на ноги. — Не возражаете, если я позвоню ему прямо сейчас? Хочу застать его на работе.
— Да-да, конечно, — ответила миссис Вейл, а Мона показала Чар, где у них стоит телефон.
Вернувшись в комнату, она тихо спросила мать:
— Зачем ты пригласила его на обед? Достаточно было позвать на чай — тогда бы мы быстрее от него избавились.
— Но, милая, судя по словам миссис Стратуин, он очень интересный человек. Мне кажется, новые знакомства тебе не повредят. Ты ведь скучаешь в деревне.
— Вовсе нет! — горячо возразила Мона. — Мне нравится деревня, нравятся здешние люди, а какие-то непонятные чужаки мне совершенно ни к чему!
— Ну-ну, милая, незачем тебе прятаться от людей, — проговорила миссис Вейл, похлопав дочь по плечу.
«Чар что-то замышляет!» — думала Мона; однако ей трудно было облечь в слова свою неприязнь и недоверие. Она просто чувствовала, что у Чар что-то на уме, и, скорее всего, что-то недоброе. Но как об этом сказать?
Спорить с Чар, раз уж она настаивала на своем, было совершенно невозможно, окружающим приходилось просто принимать ее решения. И все же Мона чувствовала странное нежелание видеть у себя в доме ее друзей.
Мало ей мучительных размышлений о том, что же знает Чар и насколько она опасна! Смотреть, как она тащит сюда своих приятелей, как дурачит мать рассуждениями об «интересных людях», — все это было просто невыносимо.
Моне казалось, что ее оплетают какой-то паутиной — тонкой, почти невидимой и неощутимой, — но, когда плетение окончится, она окажется в ловушке, если не погибнет.
Она боялась — и особенно острый страх внушало ей то, что на первый взгляд бояться было совершенно нечего.
Вернулась Чар. Она сияла; такое выражение появлялось на ее лице при редких и нежданных выигрышах.
— Джарвис благодарит за приглашение, — промурлыкала она, — и приедет завтра к часу дня.
— Должно быть, не так уж много он работает, — недовольно проговорила Мона, — если имеет возможность уезжать с завода в обед.
— Обычно он так не делает, но завтра особый случай, — ответила Чар. — Он тебе понравится, вот увидишь, непременно понравится!
Мона не знала, что ответить; ее охватила внутренняя дрожь, и она отвернулась, чтобы не смотреть в горящие торжеством глаза Чар.
Глава тринадцатая
Дворецкий распахнул дверь, и вместе с холодным воздухом в холл ворвались смех и гул голосов.
— Леди Карсдейл, миссис Стратуин, мистер Леккер! — провозгласил Бейтс.
В просторной гостиной царил дух праздника: повсюду гирлянды разноцветных лент, остролиста и омелы, толпа людей в праздничных нарядах, музыка, смех и болтовня.
62 
