Особенно,... 
209 
Несмотря на свою вымотанность, Карен почувствовала, что ее охватывает злость. Почему они все думают, что она обязана им своим успехом? Джефри создал ее, Лиз Рубен создала ее, Билл Уолпер тоже создавал ее — а теперь еще и Мерседес. Карен вздохнула, готовясь сказать сама еще не зная что, когда в комнату вошел Кейси.
— Пошла вон, Мерседес, — сказал он. — Какого черта ты кричишь? Что ты знаешь? Ты ведь дала материал в газеты, когда они все рвались выхватить этот материал. Я был здесь с самого начала, когда мы с Карен тащили по снегу тяжеленную повозку в Блюменгдейл, чтобы показать им наш первый выпуск. Мы делали показ в товарном лифте. Продали все Мартину Траубу. Черт бы тебя взял! Уж поверь, что Карен дошла бы до всего сама, без посторонней помощи. И не устраивай здесь трагедию.
Мерседес сузила свои продолговатые глаза.
— А тебя кто спрашивает, маленькая дрянь?
— Ну хватит, Мерседес, прекрати. Можешь назвать меня негритянской проституткой, только убирайся отсюда, — сказала Дефина, входя в комнату.
Она закрыла дверь прямо перед носом толпившихся за дверью людей, среди которых была Жанет и другие секретари.
Мерседес посмотрела на Карен и глубоко вздохнула, как бы собираясь что-то сказать.
— Ты знаешь, что все, что я говорю — правда… — начала она.
Но Карен уже все надоело. С нее было достаточно.
— Мерседес, тебе пора уходить. Кейси, ты можешь помочь Мерседес упаковаться?
— С удовольствием, — сказал Кейси и последовал за Мерседес.
Потрясенная Карен смотрела им вслед.
— Она так взглянула на меня, — сказала Карен, — как будто хотела, чтобы я умерла. Боже, что приходится переживать!
— Да, — сказала Дефина. — Жизненный опыт — это то, что ты получаешь, когда не получаешь того, что хочешь.
Она всю жизнь работала много и долго, но так и не знала, для чего она работает. Уж во всяком случае, не ради того, что случилось. Наступившая в комнате темнота казалась зловещей и угрожающей. Карен казалось, что здесь, на девятом этаже, она находится в невесомости, плавает в пространстве, оторванная от всех. Порвана связь с Джефри — значит, она действительно совершенно одинока.
Карен провела весь день и вечер в офисе Джефри, разбирая вместе с Кейси и Ленни деловые бумаги. Это было не только утомительно, но и удручающе — все было спутано. Виновата ли она в том, что во всем полагалась на Джефри? Не повторила ли она ошибку многих женщин, предоставлявших своим мужьям вести дела вместо себя? Но в мире моды именно так и было, дела велись именно таким образом. Ив Сен-Лоран и Пьер Берже, Валентино и Жанкарло Джиаметти, Калвин Клейн и Барри Шварц, Христиан Лакруа и Бернард Арнолт. Даже такой мастер как Ральф Лорен работал с Питером Стромом. И все они были настоящие мужчины и действовали в крутом мужском деловом мире. Если бы женщины-дизайнеры не имели поддержки своих блестящих партнеров, им бы пришлось через один или два года закрыть свое дело. Дизайн слишком много требовал от модельеров. Нельзя было одновременно творить и управлять делом. Разумеется, она была не хуже других дизайнеров, измученных творческой работой. Теперь, когда она поняла, в каком состоянии находятся их дела, она пришла к выводу, что Джефри не смог справиться со своей задачей. Это легло теперь дополнительным бременем на ее плечи. И Карен боялась, что она не выдержит такой тяжести.
Она знала, что тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год был лучшим для Лакруа, когда все цены на его товары выросли на сорок процентов. Но он потерял при этом восемь миллионов долларов. Судя по бумагам, которые ей показал Ленни, можно было предполагать, что бридж-линия будет иметь успех, и К. К. Inc. могла бы поставить ее. Но сейчас Карен была настолько переполнена всем случившимся, что не могла сделать соответствующих выводов из ситуации и отослала Кейси и Ленни домой.
Наконец она осталась одна. Совсем одна. Идти было некуда. Карен не хотела возвращаться в свою квартиру. Она стояла у окна и смотрела вниз на мелькавшие огни машин, мчавшихся по Седьмой авеню. Она пыталась представить свое будущее без Джефри.
Карен никогда не оставалась долго в офисе Джефри — это было его владение. Она держалась, насколько возможно, подальше от финансовых дел, банкиров, счетов и деловых бумаг. Однако сейчас она прошлась по ковру и села в кресло рядом с диваном. Это было кресло Джефри. Он всегда здесь сидел по утрам во время заседаний, и кресло сохранило его запах. Было ли это мыло или шампунь (он никогда не употреблял духи), но все-таки было совершенно ясно — кресло пахнет Джефри. Сейчас, сидя в этом глубоком кресле, Карен, несмотря на свою злость, испытала вдруг невыносимую тоску по своему мужу, желание быть с ним.
209 
