22 
Дойдя до кустов, какое-то время постояла, прислушиваясь, не идет ли кто-нибудь следом. Сейчас она не должна никому доверять. Полковник догадался, что она знает, где скрывается беглец, и мог дать приказ своим солдатам следить за ней.
Но в саду было тихо. Только нарциссы клонили свои головки, повинуясь дыханию ласкового ветерка; под теплыми солнечными лучами расцветали первые желтые азалии, да в кустах ворковали дикие голуби, будто приглашали ее в гости.
Аманда распахнула дверь. Питер Харви лежал на кушетке и дремал. Ее появление разбудило его.
— Аманда?! — удивился он. — Я не ожидал, что вы так скоро вернетесь. Что-то случилось?
— Не знаю, хорошее или плохое, — взволнованно ответила Аманда.
— Что произошло? — быстро спросил он, не сводя с нее глаз.
— Когда я вернулась домой, меня дожидались лорд Ревенскар и полковник Даверкорт. Он командует драгунским полком.
— Они меня искали?
— Просили, чтобы я позволила солдатам обыскать сад. Они нашли ваше пальто и… книгу, которую вы читали.
Питер Харви встал с кушетки и подошел к камину.
— Ну что за идиот! — воскликнул он. — Нужно было выбросить ее в море. Но хотелось дочитать до конца, и я сунул книгу в карман пальто.
— Знаете, что они думают? — осторожно спросила Аманда.
— Что я шпион, — ответил Питер Харви. — Это так очевидно, правда?
— Да, — с горечью подтвердила Аманда. — Очевидно.
Он отвернулся от огня и взглянул на нее. Она стояла в центре комнаты — руки прижаты к груди, в потемневших глазах тревога.
— А что думаете вы? — спросил он.
Их взгляды встретились, какое-то время Аманда внимательно смотрела на него, пытаясь прочитать в его глазах правду, которая отогнала бы прочь все ее страхи.
— Скажите мне, Аманда, — настаивал он, — что вы думаете?
— Я знаю, — едва слышно проговорила она, — что вы не способны на предательство. Не знаю почему, но я… вам верю.
Он громко вскрикнул от радости — голос эхом пронесся по храму.
— Как я хотел услышать от вас именно эти слова! — торжествующе воскликнул он. — Ах, Аманда! Если бы вы обманули мои ожидания, я бы вышел к солдатам и сдался.
Аманда вспыхнула.
— Я вам действительно верю, — сказала она. — Но прошу вас, объясните, почему вы читали французскую книгу, почему, когда были без сознания, говорили по-французски и почему, когда я сказала, что лорд Ревенскар сделал мне предложение, вы воскликнули: «Nom de Dieu!»
— Неужели я действительно все это говорил? — спросил Питер Харви. — Да… шпион из меня никудышный, правда? Бедняжка вы моя! Немудрено, что я удивил и напугал вас. Клянусь вам, я не шпион Бонапарта, хотя и говорю по-французски — бегло говорю. Я бы не чувствовал себя так спокойно на другом берегу Ла-Манша, если бы умел говорить только по-английски.
— Ну конечно, — с облегчением произнесла Аманда. — Какая я глупая, что сразу об этом не догадалась. А теперь у меня есть для вас новости.
— Какие?
— Поскольку они думают, что вы шпион, лорд Ревенскар сказал, что завтра разрешит полковнику обыскать территорию вокруг замка и парка.
— Но сегодня мне бояться нечего? — быстро спросил Питер.
Аманда кивнула:
— Его сиятельство пообещал мне, что сегодня не позволит ни одному солдату ступить в его владения. Он еще предложил отвести лошадь в любое место, какое мы назовем, чтобы вы могли бежать. И завтра никакие солдаты вам уже не будут страшны.
Она думала, что Питер обрадуется, но лицо его омрачилось.
— Это очень любезно с его стороны. Но с какой стати ему проявлять обо мне такую трогательную заботу?
— Он… он сделал это ради меня, — заметила Аманда. — Он знает, что я вас прячу, хотя понятия не имеет, где именно и как вас зовут.
— И только по доброте душевной он готов помочь мне удрать от солдат его величества, которые убеждены, что я французский шпион?
— Да, именно так он сказал.
— А что вы пообещали ему взамен?
Вопрос прозвучал как пистолетный выстрел. Аманда вздрогнула и прижала руку к губам. Она отвернулась от него, но Питер одним прыжком очутился рядом и с силой повернул ее к себе.
— Что вы ему обещали? — резко повторил он. — Отвечайте!
Она продолжала избегать его взгляда, но он взял ее рукой за подбородок — и уже никуда не деться от его пронзительных глаз!
— Говорите же! — настаивал он.
Губы Аманды задрожали, на глаза навернулись слезы, и она прошептала:
22 
