Особенно,... 
58 
Близнецы своим сверхчувствительным радаром обнаружили его первыми. Между ними оставалось еще добрых десять ярдов, когда они понеслись к нему наперегонки. Их длинные юбки, какие дети переселенцев носили в прериях, развевались и били по щиколоткам. Улыбки сверкали так, что могли бы осветить танцевальный зал.
— Смотри, Джон, у нас чепцы!
— Да, как в старые времена. Такие носила наша прапрапрапрабабушка, — заметила пунктуальная Мэри.
— Ты упустила еще одно «пра».
— Нет, не забыла!
— Нет, забыла!
— Вы в них выглядите очаровательно, — вмешался Джон, содрогнувшись от печальной мысли: ему не быть больше свидетелем таких милых споров.
Чепцы были сшиты из белых и голубых атласных лент. Но они разные, спешила пояснить Анжелика.
— Видишь, на моем фиалки, а у Мэри — хвастливые распустившиеся розы. Мне фиалки нравятся больше, а тебе?
Под перекрестным огнем щебета близнецов Джону внезапно показалось, что отвратительная сцена в офисе Коха ему просто померещилась. Но в крови все еще кипело холодное бешенство, и удары пульса тяжело отзывались в голове.
— Сказать по правде, мне нравятся оба чепчика, — ласково сказал Джон, боясь обидеть малышек.
В тот же миг повеяло ароматом сирени, и он встретил грустный взгляд голубых глаз Бетси.
Старомодный костюм с корсетом для верховых прогулок превратил ее талию в тростинку. Длинная юбка скрывала ноги. По мнению Джона, этот наряд придал Бетси еще большую утонченность и загадочность.
— Ты должен выбирать — это правило, — настойчиво заявила Анжелика.
— Ах, правило?
С торжественным видом он перевел взгляд на фантастическое сооружение из бархата, страусовых перьев и цветов, украшавшее старинную прическу Бетси.
— Ну тогда я скажу, что мне больше всего нравится головной убор вашей мамы.
Девочки дружно выразили свое разочарование.
— Доброе утро, — спохватился он.
— Доброе утро, — ответила Бетси, едва шевельнув губами, и Джон заметил в уголках рта след усиленно сдерживаемой душевной муки. — Похоже, выдался хороший денек для парада.
— Да, чересчур хороший. Я надеялся на дождь.
— Но тогда бы парад отменили.
— В этом-то и весь смысл.
— Я слышала, на тебя посыпались жалобы за твое решение отменить фейерверк в четверг.
— Ничего, я выдержу.
— Конечно, я уверена в тебе.
Джон обратил внимание, что дети вертелись у беговой коляски вместе со старым Шоном и спорили за право сидеть рядом с Рози на задней скамейке. Пруди, сидевшая впереди, махнула рукой в ответ, потом показала пальцем на свой живот и изобразила на лице: скоро!
Усмехнувшись, Джон повернулся к Бетси и встретил ее внимательный вопрошающий взгляд.
— Я видела Энн Биллингс сегодня утром. Она сказала, что ты уже не интересуешься покупкой дома.
— Действительно так.
— Ну что ж, удачи тебе в Сан-Франциско, если мы не увидимся до твоего отъезда, — промолвила Бетси.
— Увидимся.
Ее лицо выразило сомнение.
— Вряд ли, Джон. Будем считать этот разговор нашим прощанием.
Душа и сердце Джона взбунтовались. Ему потребовалось время, чтобы взять себя в руки. Он резко ответил:
— Если ты так хочешь.
Она кивнула, просияв улыбкой, а глаза тихо светились любовью и негой.
— Так будет лучше.
— Согласен. Но с одним условием.
Улыбка Бетси исчезла.
— С каким?
— Что ты отказываешься от контракта с Грантом Кохом и наймешь кого-нибудь еще для сооружения мансарды.
Она так удивленно взглянула на него, будто он голышом выскочил на улицу.
— Джон, я знаю, ты не любишь Гранта, но он правда делает строительные работы лучше всех в наших краях и берет с меня очень мало денег.
— Забудь про деньги! Я заплачу тебе разницу. Только откажись, хорошо?
— Нет. Это произойдет, если ты назовешь мне хотя бы одну убедительную здравую причину.
— Ладно. Тебе нужна причина. Готовящееся убийство — это как, с твоей точки зрения, достаточно убедительно?
Она с ужасом посмотрела ему в глаза.
— Ты шутишь. Не так ли?
— Неужели я напоминаю шута или клоуна в цирке?!
— Нет, ты похож на человека, которому надо хорошо выспаться и взять долгий отпуск.
— Послушай, Рыжик, у меня нет времени объяснять, но поверь, я думаю только о тебе, девочках и о вашей безопасности.
Бетси лишь покачала головой. Ее сияющие глаза потухли.
58 
