60 
Все это хотя бы немного помогало мужчинам семейства О’Келли отвлечься от мыслей о том неминуемом событии, что назревало в их семье. Куда сложнее приходилось Саре.
Она никогда не думала, что будет вынуждена смотреть на жизнь новыми глазами и пытаться облечь свою душу в броню. Она ненавидела Айрин, которая невольно отняла у нее беззаботную юность и в определенной степени — будущее.
Видя страдания Сары, отец и Юджин старались убедить ее в том, что рано или поздно Айрин со своим незаконнорожденным ребенком, плодом преступной связи, превратится в страшное воспоминание. Но пока Сара была вынуждена терпеть кузину с ее растущим животом и странной улыбкой на бледных губах, улыбкой, в которой виднелся отсвет счастья.
Из-за этого у Сары создавалось ощущение, будто она проиграла битву на своем собственном поле.
Уильям запретил Айрин покидать пределы усадьбы, но она ничуть не расстроилась, к тому же это ничего не меняло. Домашняя челядь вовсю судачила за спинами хозяев, и на всей плантации (и на соседних плантациях) не осталось негра, который не был бы наслышан об этой скандальной истории. Разумеется, некоторые рабы передавали слухи своим хозяевам, а уж те решали, верить или не верить.
Очевидно, многие поверили, потому что постепенно и мистер Уильям, и Юджин начали ощущать натянутость в общении с соседями. Несколько раз их забывали куда-то пригласить, а однажды, когда хозяину Темры пришлось присутствовать в суде, кое-кто поглядывал на него так, будто обвиняемым был именно он.
Роды у Айрин начались раньше срока, и Лила помчалась за Джейком. Он быстро пришел и сразу подготовился к долгой и изнурительной борьбе за новую жизнь.
Осунувшееся лицо Айрин то и дело искажала судорога боли, она вся сжималась, несмотря на то, что Джейк просил ее расслабиться. Она словно болталась в какой-то заводи, бездонной и темной, как топь, без малейшей надежды выплыть. Ее зубы были стиснуты, а в глазах, принявших цвет болотной воды, стояла мольба, мольба спасти если не ее саму, то хотя бы ребенка.
Вошла Нэнси; в ее черных руках была чашка с какой-то жидкостью. Не говоря ни слова, не спрашивая разрешения, она приподняла голову Айрин и напоила ее. Потом села рядом и что-то тихо запела. То ли от напитка, то ли от ее пения Айрин стало немного легче.
В присутствии матери Лилы Джейк испытывал неловкость, ибо понимал, что она знает об их отношениях. Когда он хотел, чтобы Лила принесла воду, Нэнси заметила, что дочери нечего здесь делать, потому что сама она еще не рожала. И Джейк прочитал в ее глазах все, что она не пожелала сказать вслух.
Однако когда он вошел в кухню и попросил кого-то из женщин пойти с ним и помочь, одна только Нэнси поднялась с места и безропотно последовала за ним.
Он не стал возражать, когда она распустила волосы роженицы и засунула под матрас кухонный нож, хотя и считал такие вещи бесполезными.
Айрин тяжело дышала и не открывала глаз. Во время схваток она крепко держала Джейка или Нэнси за руки, а в остальное время казалась почти безжизненной.
Однако вскоре она начала кричать. Джейку казалось, что ее крики вспарывали прозрачную ткань воздуха и уносились в темные небеса. Слыша их, обитатели дома притихли и, казалось, попрятались по углам. Негры беззвучно молились, но никто из белых господ не пожелал поддержать Айрин ни словом, ни делом.
Ей чудилось, будто ее душа отделилась от бренного тела и летит над родной землей. Она видела море, покрытое мелкой рябью, поросшие сиреневым вереском пустоши, серебристые озера и частокол деревьев. Песня ее души сливалась с зовом ветра, дождя, приливов и отливов, с тем вечным, что существует на свете.
А потом она рухнула вниз, и из нее полилась бурная, горячая, красная река. Айрин не удивилась, когда, с трудом открыв глаза, увидела, что руки Джейка испачканы кровью. А еще он держал в них что-то слабо пищащее, маленькое и вместе с тем такое большое, что она не могла представить, как оно помещалось в ее теле.
— Мальчик, — сказал Джейк, и ребенок обрел пол. Теперь надо было дать ему имя.
— Коннор, — прошептала Айрин. — Я назову его Коннор.
— Хорошо.
Вокруг ее глаз залегла чернота, нос заострился. Однако кровотечение понемногу останавливалось, и Джейк надеялся, что она выживет.
Нэнси осторожно обмывала ее лицо и тело. Потом Джейк бережно приподнял Айрин, и негритянка поменяла окровавленные простыни.
60 
