ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  133  

– Черт, ну сколько можно каркать. Я уверен, они любят друг друга. Подождем лучше до сентября, а там уж будем судить да рядить. Тимми ведь ждет. Если он к тому времени к ней не вернется, я, может быть, и соглашусь, что в твоих предположениях есть доля правды. Ну да, он надеется, что к сентябрю все уладится, но ведь может и не уладиться. Может быть, он вернется к Тимми в ноябре, или в декабре, или даже в январе. Но что вернется – я уверен. Готов спорить на что угодно. Я нутром чую, что он порядочный мужик.

– Ты просто защищаешь мужчин, потому что сам мужчина. Поверь мне, он не вернется.

– Спорю на тысячу долларов, что вернется.

Дэвид готов был испепелить Джейд взглядом, а она смотрела на него жестко и холодно.

– Идет, – согласилась она. – Мне как раз нужна новая сумочка от Шанель. Каков твой крайний срок?

– Первое октября. Дадим ему месяц отсрочки.

– Нет, первое сентября.

– Очень уж ты сурова. А что, если он вернется к ней чуть позже и я окажусь прав?

– Тогда я буду одалживать тебе мою сумочку.

Джейд знала, что он спуску ей не даст, и они засмеялись.

– Нет, это невыгодная сделка. Ты продашь свою сумочку и купишь мне новые клюшки для гольфа.

– Ладно, договорились, если он вернется к ней после первого сентября, приглашаю тебя в дорогой ресторан на ужин.

– Идет.

Они скрепили пари рукопожатием, и в эту минуту в кабинет вошла Тимми. Завтра было четвертое июля, и она собиралась поехать на выходные в Санта-Барбару, но, судя по ее выражению, ничуть этому не радовалась. Она сейчас ничему не радовалась и чаще обычного выходила из себя, хотя Жан-Шарль по-прежнему звонил ей каждый день, Джейд и Дэвид это знали. Несколько минут после его звонка она чувствовала себя счастливой, а Жан-Шарлю не показывала и виду, как ей тяжело, но потом ее настроение опять падало. Джейд давно не видела ее такой угнетенной, Дэвид за нее тревожился. Оба они тревожились.

– Что это вы, ребятки, затеяли?

Тимми застала их за рукопожатием, которым они скрепили свое пари, и почуяла какой-то подвох. Джейд в эти дни ходила окрыленная. Ее роман с архитектором расцветал пышным цветом. Дэвид встречался с тремя девушками, с которыми познакомился через Интернет. Тимми считала, что все это глупости, но пусть их, чем бы дитя ни тешилось. Они молоды, пусть развлекаются. А она в эти дни могла думать только о своем ребенке, хотя никто о нем и не догадывался.

– Ничего! – ответили они в унисон. – Мы просто поспорили, удастся Дэвиду затащить в постель девушку, с которой он только что познакомился на сайте знакомств, или нет.

– Какие же вы бессовестные! – Тимми улыбнулась. – Бедная девушка. Если бы она только знала, что на нее заключают пари. Можно узнать, какая сумма?

Дэвид покачал головой и засмеялся:

– Нет, нельзя.

Он протянул Тимми несколько отчетов, и она вернулась в свой кабинет. Все это время она держалась очень замкнуто. И в первую очередь потому, что не хотела слышать, как Джейд будет твердить: «Я тебе говорила!» Как бы там ни было, Жан-Шарль был полон любви и нежности, звонил ей каждый день, как и обещал. Жене было очень плохо, дети растеряны и убиты, но свою встречу в ресторане на Эйфелевой башне первого сентября они не отменяли. Только надежда на эту встречу и помогала Тимми держаться сейчас на плаву. Не так уж много, но больше было не за что ухватиться. А он и не подозревал, что она ждет ребенка. Да и с чего бы ему подозревать?

Он лишь неизменно просил прощения, что разбудил ее, когда звонил ей в полночь из своего кабинета в девять утра по парижскому времени. Раньше она в это время работала или читала, а сейчас почти всегда спала. Его тревожило, что она стала больше спать, боялся, что это депрессия. И ему ни разу не пришло в голову, что причина совсем в другом, что она просто беременна.

Они по-прежнему часами разговаривали по телефону, делились друг с другом всем, что происходило в их жизни. Тимми рассказывала ему о своей работе, обо всем, что она делает, о том, как проводит выходные на своей вилле в Малибу. Обо всем она ему рассказывала, но только не об их ребенке, а ребенок рос себе спокойно в ее лоне и рос – плод их любви друг к другу. В самые мрачные минуты Тимми порой становилось непереносимо тяжело от мысли, что он, быть может, никогда и не узнает о существовании этого ребенка. Если он останется с женой, Тимми ему ничего не скажет, она это твердо решила. Она хотела рассказать ему о ребенке только в том случае, если он будет с ней. Если же нет, всю ответственность за ребенка она берет на себя, Жан-Шарля это все не касается. Она не хочет быть для него обузой, не хочет вызывать к себе жалость. Он ей нужен таким, каким был раньше, когда они зачинали этого ребенка, в неизмеримой любви друг к другу. Только так, на меньшее она не согласна.

  133