Особенно,... 
96 
— Я в долгу перед тобой.
— Какой долг? — небрежно произнес Кларенс, хотя его взгляд говорил обратное. — Мы совершенно разные люди. Я все эти годы грабил поезда, а ты… ты работал на Иверса и делал детей его дочери. Так?
— Получается, да, — смиренно ответил Арни. — Хотя все не так просто. Я тоже должен находиться по ту сторону решетки.
— Ты имеешь в виду смерть Иверса? Она, — голос Кларенса чуть дрогнул, — говорила об этом.
— Это правда. Я застрелил его, когда он стал душить Дункана.
— Дункана?
— Так зовут сына Эвиан.
На лице Кларенса появилось едва уловимое трогательное выражение. Заметив это, Арни тяжело произнес:
— Прости, но мне не хочется тебе лгать. Дункан — сын Джозефа Иверса.
— Тогда почему он набросился на собственного сына?
— Он считал, что ребенок не от него, и Эвиан всячески поддерживала в нем эту мысль. Она сказала, что это была ее месть. Дункан все видел, но она велела ему солгать шерифу. Я был против, но она настояла, и теперь получается, что мальчик прикрывает убийцу своего собственного отца.
— Значит, он думает, что его отец кто-то другой?
— Мне кажется, Эвиан не сказала ему ничего конкретного.
— Какая запутанная у вас жизнь! Моя куда проще, — рассмеялся Кларенс, и этот смех показался Арни нервным и злобным.
— Эвиан считает, что я освободил ее, — добавил он.
— Я заметил, что она питает к тебе родственные чувства.
— К сожалению, она не признает моей вины ни в убийстве ее мужа, ни в том, что касается… тебя.
— Она считает меня вторым Джозефом Иверсом! Подумать только, в ее глазах я стал похож на человека, от которого она страдала всю свою жизнь! — в голосе Кларенса звенело такое отчаяние, что Арни невольно зажмурился.
— Она просто испугалась за сына. За всех нас.
— Она вела себя очень решительно; подумать только, ни разу не дрогнула! Надеюсь, в конце концов женщина с таким характером найдет своей счастье.
— Кларенс, — светлые глаза Арни лихорадочно блестели в темноте коридора, — сказать по правде, мы ехали в Гранд-Джанкшен на свадьбу Эвиан.
Бывший друг сделал резкий, угрожающий шаг вперед, будто желая заставить его замолчать, но идти было некуда, и Кларенс буквально вдавился телом в решетку.
— Он, конечно, богат, красив и умен?
— Кларенс…
— Ладно. Она его любит?
Арни набрал в грудь побольше воздуха.
— Не знаю. Полагаю, Эвиан надеется, что этот брак поможет ей окончательно порвать с прошлым. А еще этот человек очень нравится Дункану.
Кларенс поморщился.
— Зачем было давать ребенку имя Дункан?
— Об этом надо спросить Эвиан. Кстати, за эти годы я несколько раз навещал мистера Хейвуда. К сожалению, он считает тебя погибшим, хотя седло все еще висит на стене.
— Седло?
— Я вернул его твоему отцу.
Кларенс долго молчал, словно о чем-то вспоминая.
— Отец… Что ж, пусть он лучше думает, будто меня давно нет на свете, чем знает правду.
Арни решил, что настала пора хотя бы немного расспросить бывшего друга о его судьбе.
— Что было в твоей жизни?
— Ничего стоящего. Грабежи, виски, карты, шлюхи.
— И все — по моей вине.
Кларенс кривил губы.
— Не бери на себя так много! Я мог распорядиться своей жизнью иначе. Знаешь, Арни Янсон, — внезапно его тон изменился, — что поразило меня больше всего, когда я увидел тебя спустя восемь лет? Твои глаза. Глаза мирного человека, счастливого человека.
— Все это оплачено фальшивой монетой. И теперь я хочу, чтобы восторжествовала истина.
Кларенс пожал плечами.
— Каким образом?
— Я сдал оружие. Но не все. Я дам тебе нож. Бери меня в заложники, и мы выйдем из тюрьмы. Неподалеку привязаны лошади. В одной из седельных сумок есть револьвер, деньги, немного еды.
Кларенс усмехнулся. Странная усталая ирония шла ему куда меньше, чем былая безрассудная горячность. Несмотря на видимую простоту и грубость своей жизни, он казался Арни непонятным и заблудшим человеком.
— Я не вижу ни одной причины, по которой мне бы стоило выходить отсюда.
— Я знаю самое малое две. Первая — чтобы не быть повешенным, а вторая — чтобы поквитаться со мной.
— Ты уверен, что я этого хочу?
— Да, уверен, что хочешь.
— Что ж, — Кларенс сделал паузу, — ты прав. Только тебе-то это зачем? Продолжай жить, как жил, только и всего.
И Арни повторил:
96 
