Особенно,... 
46 
С ней был один из новых воинов, парень с родинкой на лице. Глядя на него, Арвай всегда силился что-то вспомнить, но никак не мог.
Юноша быстро спешился и поклонился князю. Тот по-прежнему не отрывал глаз от Мэй, и ее сердце наполнилось тревогой. Кто этот человек с порочным и властным лицом, жестким и острым взглядом?
— Как твое имя, красавица? — спросил он, и когда она ответила, обратился к Куну:
— Кто она тебе? Сестра?
У него пересохло в горле, но он все же сумел промолвить:
— Жена, господин.
— Иногда мне кажется, что самые приятные для глаз цвета, не цвета ярких тканей, а краски природы, лучшие ароматы — не ароматы притираний, румян и благовоний, а запахи растений, дождя и ветра, и отнюдь не принцесса, а простая девушка может обладать внешностью феи, — сказал князь.
Потом кивнул приближенным и поехал дальше.
— Кто это? — спросила Мэй Куна, когда всадники скрылись из виду.
— Князь Арвай со своей свитой.
Когда она услышала ответ мужа, у нее громко забилось сердце.
— Думаешь, он разгневался, увидев тебя здесь?
— Вряд ли. Сегодня у меня свободный день. Лошадей разрешил взять Дай-ан.
— Кун, давай уедем! — взмолилась Мэй. — У меня плохие предчувствия.
— Куда мы можем уехать, да и зачем? Здесь и служба, и дом, и друзья.
— Мне не понравился его взгляд.
Кун рассмеялся.
— Для меня ты самая прекрасная женщина на свете, но у князя полным-полно наложниц! Не могу представить, чтобы такой человек посягал на честь чужой жены!
Они поехали обратно. Хотя золотистый свет все также сочился сквозь лапы сосен, синий купол неба по-прежнему смыкался со стеной гор, ничто уже не казалось таким, как прежде.
Когда позднее они занимались любовью, Мэй впервые ничего не почувствовала, Перед глазами стояло лицо Арвая: хищные ноздри, жадные глаза, вытянутое в струну тело. Угроза была слишком реальной. Сам того не ведая, этот человек украл у нее ночь любви и мог, подобно демону, похитить ее душу.
Беда пришла через несколько дней, когда в их дом внезапно вошел незнакомый мужчина и протянул Куну письмо.
— Князь приказывает твоей супруге явиться в его покои не позднее полуночи.
Его лицо выглядело равнодушным, бесстрастным, к нему было бесполезно обращаться с вопросами.
Это сообщение вызвало в душе Куна бурю таких эмоций, о существовании которых он даже не подозревал. Он впал бы в гнев, даже если бы такой приказ исходит от самого императора!
При этом понимал, что не силах бороться, что может попытаться только сбежать.
— Мы уходим, Мэй! Вещи собирать некогда. Возьмем только деньги и самое необходимое.
Она кивнула. Мэй выглядела очень потерянной и… дивно красивой. Она поняла, что жизнь снова бесповоротно меняется, но ей было все равно. Рядом с Куном она была готова вынести все.
На небе тревожно мерцали звезды. Луна была похожа на выбеленную временем кость.
Окружающая темнота казалась непроницаемой, будто стена. То было время, когда свирепствуют злые духи и опасно выходить без фонаря, ибо только свет способен предохранить от влияния нечисти и заставить ее скрыться в убежище.
Когда Кун и Мэй подошли к воротам, их ждало разочарование.
— После второй стражи выход за пределы усадьбы без особого пропуска запрещен, — сообщил невозмутимый охранник.
— Я добуду пропуск! — сказал Кун и метнулся к дому Дай-ана.
Выслушав его сбивчивый рассказ, командир тяжело произнес:
— Садись. — А когда Кун сел, продолжил: — Такой уж он человек, наш князь. Все, что есть вокруг, должно быть отмечено его печатью. Когда я только-только взял в дом младшую наложницу Асян, князь позвал ее к себе.
— И вы… отправили ее к нему?!
— Что было делать? Рисковать головой? — горько усмехнувшись, Дай-ан посмотрел в глаза юноши и сказал: — Всего один раз, Кун, а дальше все пойдет как прежде: объясни это Мэй. Можешь провести эту ночь в моем доме. Выпьем вина, поговорим. Так скорее наступит рассвет.
Кун вскочил, едва не опрокинув табурет.
— Я буду пить вино, тогда как она… она…
— Успокойся. От этого не умирают. А вот несдержанность, непослушание и излишняя гордость могут обойтись слишком дорого.
— Вы не дадите мне пропуск? — прошептал Кун.
— Я не имею права подвергать опасности жизни своих близких. Будь благоразумен. Возвращайся домой. Успокой жену. Вы должны это пережить.
46 
