Последние отзывы

  62  

— Спасибо, Джонатан, — пролепетала Трейси, смахивая слезы со щеки.

Ей оставалось сделать совсем немного, чтобы вернуть долги той, другой жизни, подумала Трейси. Она обещала Бобу написать статью о ранчо и провести интервью с женой вице-президента. Утром она возвратится в Детройт и, как только все сделает, сразу же приедет к своему Мэтью Кендалу Рамсею навсегда.

— Мэтт, — нежно позвала она и потрясла его за плечо, — просыпайся.

— А? Что случилось, Дасти? — пробормотал он спросонья, снимая шляпу с лица.

— Нет, это не Дасти. Это я, Трейси.

— Что? Привет, малышка! Как поживает Джонатан? Эй, он выглядит великолепно.

— Да, у него дела пошли отлично. Теперь он может спать всю ночь напролет.

— У меня ноет все тело, — сказал Мэтт, вставая на ноги. — Давай-ка убираться отсюда. Послушай, ты сделала невозможное с этим теленком. Я, право, горжусь тобой.

— Мне нужно поговорить с тобой, Мэтт.

— Ладно, по дороге домой.

Ночь светилась мириадами звезд, и Трейси наслаждалась теплым ветерком, дувшим в лицо.

— Мы не могли бы пойти к бассейну? — спросила она.

— Конечно. Там всегда случаются интересные вещи, если я верно припоминаю. Хотя плавать мы сегодня не сможем. Мы сразу же заснем и погрузимся на дно. Ты выглядишь какой-то чересчур спокойной, Трейси. Что-то еще случилось кроме того, что ты чертовски устала?

— Давай присядем.

— Ну, Трейси, — сказал Мэтт, когда они уселись в шезлонгах. — Что случилось?

— Мэтт, звонил Боб Эдвардс и сказал, что мне нужно срочно вернуться в Детройт, потому что…

— Что ты такое говоришь? — прервал ее Мэтт.

— На завтрашний день назначено интервью с женой вице-президента, которое…

— Завтра… — Мэтт вскочил на ноги.

— Она дала согласие при условии, что интервью буду брать только я и…

— Вот так я и думал — ты вскочишь в самолет и вернешься к большой карьере, славе и успеху. Я не верю своим ушам. Ведь я решил, что ты говоришь искренне о чайке, которую ты нашла. Ты сказала, что Джонатан явился для тебя поворотным пунктом.

— Мэтт, послушай меня. Я хочу жить здесь, с тобой, как твоя жена. Я вернусь в Детройт только для того, чтобы…

— Вновь вернуться в тот мир, который предлагает тебе все. Если ты уедешь, то никогда не вернешься сюда.

— Нет, я вернусь.

— Решай сама, но не играй этим, Трейси. Если ты любишь меня, это ранчо, Джонатана, все, что здесь есть, ты не поедешь в Детройт.

— Но это нечестно. Я многим обязана Бобу.

— А мне? Как же я? Я тот мужчина, которого ты, предположительно, любишь. Я жду твоего ответа, Трейси. Ты остаешься?

— Я не могу. Мне нужно взять интервью.

— И еще одно, и еще несколько последующих.

— Нет! — она вскочила и встала перед ним. Она очень хотела переубедить его, но не знала, как это сделать.

— Черт побери, Трейси, почему ты не можешь любить меня? Я целую жизнь ждал тебя, поверил тебе. И что на самом деле? Телефон звонит, большой город зовет и ты уезжаешь. Нет, ты не вернешься. Но как я молил Бога, как я его молил, чтобы ты не уезжала. Все кончено, Трейси. Ты сделала свой выбор, Трейси.

— Нет, Мэтт. Я люблю тебя, и ты знаешь это.

— Знаю? Нет, я не знаю, потому что если бы ты на самом деле любила меня, ты бы не села в этот самолет.

Он глубоко вздохнул, на лице его отразилось глубокое страдание и застыло в голубых глазах. Трейси хотелось броситься в его объятия, упросить его держать и никуда не отпускать ее, поверить, что любовь ее сильна и будет жить в ее сердце всегда. Но она стояла молча, потрясенная болью в глазах Мэтта.

— Уходи с моей земли, Тейт. Оставь меня в покое. Ты закончила то, зачем приезжала сюда. Я хочу, чтобы ты убиралась отсюда немедленно.

— Нет, Мэтт, пожалуйста, — заплакала она, стараясь поймать его руку.

Он сделал шаг назад, и по его телу пробежала дрожь.

— Оставь мое ранчо и возвращайся в Детройт, туда, где тебе хорошо, — сказал он грустным голосом. Затем он прошел мимо нее и походкой очень усталого человека направился в конюшню.

Трейси повернулась и посмотрела ему вслед. Последние остатки сил покинули ее, и она, рыдая, опустилась на колени. Через несколько минут Мэтт вывел свою лошадь из конюшни, вскочил в седло и послал ее галопом. Стук лошадиных копыт отзывался болью в голове Трейси, пока Мэтт не исчез в ночи. Он уехал. С болью в глазах, сердце, с дрожью в голосе он приказал ей убираться с его земли и из его сердца.

  62