Особенно,... 
139 
В этот момент из коридора донеслись чьи-то шаги. Все тело Аманды волнительно напряглось, она не сомневалась в том, что это именно Клифф спускался вниз, потому что тоже не может уснуть — она даже знала почему. Аманда колебалась: леди, в которую дочь пирата уже начинала превращаться, яростно протестовала против того, что собиралась сделать влюбленная до беспамятства девушка. Если бы она поднялась сейчас с кровати и безрассудно пустила в ход свои чары, на ее мечте можно было бы поставить крест.
Но она так любила, так желала Клиффа — не Гаррета Маклахлена, ни кого-либо еще, только его одного!
Аманда сглотнула комок в горле, все ее тело трепетало. Она выскользнула из кровати, подбежала к двери и широко распахнула ее.
Клифф как раз проходил мимо ее спальни, одетый лишь в свои светлые замшевые бриджи, его красивый мускулистый торс был обнажен, да и ноги были босыми. Он резко остановился, оборачиваясь к ней.
Аманда не могла ни улыбаться, ни говорить, лишь смотрела на обожаемого мужчину, мечтая о невозможном. Она мучительно боялась собственного выбора и все-таки не могла поступить иначе: то, что задумано, должно было случиться. Аманде оставалось лишь убедить Клиффа в том, что ее безумный план был гораздо лучше его трезвых расчетов, но по тому, каким ярким огнем горели его глаза, она догадалась: это будет не так трудно, как казалось.
Де Уоренн застыл как вкопанный. Коридор был освещен лишь свечами, их воск капал с подсвечников и стеклянных фонарей. Вокруг Аманды и Клиффа танцевали причудливые тени, и все-таки она ясно видела его.
Взгляд сверкающих синих глаз скользнул по губам Аманды, спустился к краям кружев, которыми был отделан шелковый лиф ее новой розовой ночной рубашки, потом переместился еще ниже, к рюшам над ее грудями. Аманда тяжело, с усилием задышала и опустила руку, которой прикрывала полуобнаженное тело. Ее соски были такими твердыми и набухшими, что шелк рубашки царапал их, причиняя сладкую боль. В этот момент она забыла о мучившем ее выборе. Теперь для нее существовал лишь мужчина, которого она любила, и огромное, пульсирующее напряжение, витавшее между ними.
— Клифф…
Он резко тряхнул головой, будто возражая, но его взор был по-прежнему устремлен на розовые пики под ее рубашкой. Немного помедлив, он поднял на Аманду глаза.
Она судорожно облизнула губы, чувствуя, как язык отказывается ей повиноваться.
— Пойдемте в мою постель, — наконец смогла прошептать Аманда.
Клифф шумно вдохнул, и она увидела, что бриджи не могут скрыть его сильнейшего возбуждения.
— Опомнитесь, я ваш опекун!
Она снова облизнула губы и тихо произнесла:
— Я не хочу ни за кого замуж.
— Мы обсудим это… завтра, — хрипло сказал Клифф.
— Я могла бы остаться здесь… и стать вашей любовницей, — прошептала Аманда. — Вы могли бы по-прежнему защищать меня.
Он вздрогнул и на мгновение потерял дар речи, его щеки вспыхнули.
— Возвращайтесь в свою постель, Аманда, — настаивал он, но по-прежнему стоял не шелохнувшись.
Аманда тоже замерла на месте.
— Вам нравится моя новая ночная рубашка? — мягко спросила она.
Клифф стал пунцовым, он тяжело дышал, словно только что пробежал внушительное расстояние.
Аманда вдруг поняла, что у Клиффа было достаточно времени, чтобы уйти, но он этого не сделал. Она коснулась розового шелка у талии, провела рукой по бедру и взглянула на него…
Клифф посмотрел на Аманду, и она заметила, как горячи были его глаза, словно огонь свечей, плескавшийся в них, вот-вот грозил вырваться наружу. Одна часть Аманды чувствовала стыд за эту неприличную попытку совратить его, но теперь, когда это мгновение растянулось на целую вечность, она с волнением ждала, гадая, сможет ли одержать верх над ним. Но чувства Клиффа были ей непонятны: он вдруг повернулся спиной и уперся лбом в стену, задыхаясь.
Аманда подошла к нему, обняла и склонилась лицом к его спине, а потом прильнула уже всем телом. Клифф вздрогнул, почувствовав прикосновение ее сочных грудей, и Аманда затрепетала, ощутив под своими руками его крепкий упругий живот. Клифф резко обернулся и прижал ее к себе, в его взгляде мелькнула ярость, на лице отразилось глубочайшее отчаяние.
— Черт побери!
И он взял лицо Аманды в свои большие ладони, так крепко, что она не могла двигаться, и прильнул к ее губам.
Поцелуй Клиффа был горячим, неистовым, напористым, полным страсти и гнева. Он проникал все глубже, не оставляя Аманде выбора, покоряясь своему неистовому желанию и еще более сильной реакции тела. Задыхаясь от удовольствия, Аманда пыталась ответить на грубые ласки Клиффа, но он не давал ей ни малейшего шанса сделать это, жадно припадая к ее рту, будто пытаясь выпить до дна.
139 
