с удовольствием перечитала 
187 
— И вашей светлости тоже привет, — любезно отозвалась Катерина. — Ты уже одумался и приказал своим людям сворачивать лагерь?
Герцог добродушно рассмеялся в ответ на это предположение.
— Пока нет. — Он казался вполне серьезным, хотя и говорил легкомысленным тоном. — Я понял, что предложение, которое я сделал вчера, нуждается в пояснениях. Как тебе известно, почти все мое войско состоит из французских солдат и офицеров, принесших клятву верности королю Людовику. Я уже обсуждал наше положение с бальи[10] Дижона, который прибыл вместе со мной. Он обязан следить за тем, чтобы с воинами короля и пленными обходились согласно законам Франции. Ты знаешь, мадонна, что по этим законам женщин на войне нельзя брать в плен? Если ты окажешься под властью бальи, он будет обязан защищать тебя, пока не доставит в безопасное место. Согласись на это, и я позабочусь, чтобы ты благополучно прибыла в Рим или в любой другой город по твоему выбору.
Госпожа Форли задумчиво наклонила голову и после минутного размышления ответила:
— Если ты хочешь, чтобы я доверила тебе свою жизнь, сделай то же самое для меня. Я прикажу опустить мост. Войди в ворота, и мы подробно обсудим твое предложение. Твой горнист сможет пока сходить за бальи Дижона. Я хотела бы поговорить с ним лично. Если вы любезно согласитесь подписать соответствующую бумагу…
Она умолкла, потому что неудержимый хохот Борджа заглушил ее слова. Он запрокидывал голову и шлепал себя по ноге, отчего лошадь под ним нервно всхрапнула. Отсмеявшись, Борджа произнес:
— Повторю то, что ты сказала вчера, мадонна: я сын своего отца и неглуп. Не сомневаюсь, что ты была бы счастлива, если бы тебе удалось заманить меня в крепость!
— А ты, сударь, был бы счастлив выманить меня отсюда. — Щеки Катерины вспыхнули. — Моим-то словам можно верить. Если я говорю, что с тобой ничего не случится, то так оно и будет. Если ты не хочешь верить мне, это означает, что верить нельзя тебе!
— Мадонна Катерина, я не хотел тебя оскорбить. — Чезаре уже не улыбался. — Однако с моей стороны было бы глупо дать тебе такое преимущество. Ты окружена, и надежды на спасение нет, я же пришел предложить тебе жизнь вместо смерти.
— Неужели ты не взойдешь хотя бы на мост? — Печальная насмешливость Катерины вдруг сменилась кокетливостью. — Я сама выйду к тебе. Нельзя же вести подобные переговоры, перекрикиваясь через стену.
— Мадонна, — засмеялся Чезаре, — если бы я попал в подобное безвыходное положение, то всеми силами постарался бы заманить противника в крепость. Но уверяю тебя, мои люди не снимут осады, даже если я окажусь твоим пленником.
— Откуда такая уверенность, ваша светлость? — Катерина взялась рукой в перчатке за зубец стены и перегнулась через нее, не думая об опасности. — Я предложила неплохую награду тому, кто доставит тебя ко мне, живого или мертвого!
— Знаю об этом, — мрачно признался герцог Валентино. — Я предложил в десять раз больше за тебя мертвую, и в двадцать — за живую.
С этими словами он подал горнисту знак отъезжать и пришпорил коня. Жеребец развернулся на месте, выбрасывая из-под копыт ошметки земли и травы, и понес своего господина обратно в Форли.
Едва слышно вздохнув, Катерина обернулась ко мне, и мы вместе побрели в крепость дожидаться неминуемой осады.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Наступил новый день, а пушки Чезаре Борджа молчали. Вероятно, солдатам герцога Валентино требовалось время, чтобы прийти в себя после праздников. Однако рано утром двадцать восьмого декабря я проснулась от оглушительного рева орудий и оттого, что мощные стены крепости содрогались. Я выскочила из постели и тут же ощутила, как дрожит под ногами голый мраморный пол.
Катерина в ту же секунду спрыгнула с кровати, схватила меня за руку и прокричала мне в ухо:
— Они целятся в Парадиз! Бежим!
Я схватила зимние плащи, отдала один ей, и мы побежали на самый нижний ярус главной башни, где жили кастелян и старшие офицеры. Эти угрюмые спартанские казармы были самым безопасным местом в крепости, поскольку их полностью скрывали стены Равальдино. Катерина вошла и позвала да Кремона, однако он со всеми остальными отправился к пушкам.
Госпожа усадила меня у камина в общей комнате и сказала, злясь на себя:
— Я должна была сообразить, что Борджа не хватит благородства подождать начала нового года. Он понял, что я живу в Парадизе, поэтому нам придется переехать вниз и сидеть там до конца осады. Оставайся здесь, — приказала она.
187 
