Последние отзывы

  38  

Катерина замерла на месте при слове «больна» и больше не сделала ни шагу, только взмахнула рукой, указывая на меня, и понизила голос из уважения к Боне:

— Тогда ты мне помоги! Мой отец, герцог, требует, чтобы все дамы и дети сопровождали его в собор Санто-Стефано!

Под «дамами» она имела в виду любовниц герцога. Вероятно, таким способом Галеаццо решил отомстить жене за то, что она не едет с ним по морозу в церковь.

— В такую погоду? — Даже я была удивлена.

Катерина закивала, и алмазы с рубинами рассыпали по ее голове каскады искр. В этот день она была поистине великолепна: фарфоровое личико, обрамленное золотыми волосами, переливающееся белое платье, темная отделка которого лишь подчеркивала безукоризненную белизну кожи.

— Он хочет, чтобы мы в такой ветер шли пешком через полгорода, — продолжала Катерина, и, словно подтверждая ее слова, порыв ветра ударил в окно. — Только епископам и послам разрешено ехать верхом рядом с ним. Пожалуйста, Дея, разбуди герцогиню, — взмолилась она. — Госпожа Бона могла бы попросить герцога, чтобы он позволил нам с матерью ехать верхом рядом с ним вместо нее. Она сказала бы ему, что я еще слаба после болезни и…

Из-за гобеленового полога кровати донесся усталый, безжизненный голос Боны:

— Разве ты болела, Катерина?

Ее мать, Лукреция, стоявшая в дверном проеме, негромко произнесла:

— Ваша светлость, девочка так негодует из ревности. Сегодня утром герцог послал за своими сыновьями, но не пригласил Катерину, которая очень хотела показаться ему в новом платье. Она считает, что если поедет рядом с ним на почетном месте, то и герцог, и весь Милан смогут выразить ей свое восхищение. — Мать с раздражением взглянула на дочь. — Не следовало беспокоить ее светлость. Герцог твердо решил ехать, и нам стоит поторопиться. Его священник и хор ждут в Санто-Стефано, а все остальные уже собрались во дворе.

— Дея, ты не могла бы пойти с ней вместо меня? — едва слышно попросила Бона. — Передай герцогу, что я смиренно прошу его о милости, пусть он даст лошадей Катерине и ее матери.

— Конечно, ваша светлость, — ответила я и тихо добавила, обращаясь к Катерине: — Только он не даст лошадей, если попрошу я.

— Почему? — удивилась она, внимательно посмотрев на меня.

Я вспомнила, что накануне действительно предсказала Галеаццо судьбу и вышла из его покоев живой и относительно невредимой.

Я приблизилась к Катерине и сказала:

— Мадонна, надень теплый плащ и перчатки. Герцог выйдет из себя, если мы опоздаем.

Из-за полога снова раздался голос Боны, обращенный ко мне:

— Ступай с ними и помолись за моего мужа. Этой ночью меня мучили нехорошие сны.

Мы едва не опоздали. Я, конечно, в такое утро предпочла бы остаться в теплом замке, чтобы ухаживать за герцогиней, но ради Боны позаимствовала у Франчески черный шерстяной плащ, перчатки и спустилась в огромный двор вместе с Катериной и ее матерью. Под сторожевыми башнями собралась целая толпа, человек пятьдесят дворян, в основном женщины с детьми, незаконными отпрысками герцога, и его фавориты из числа мужского населения замка. Великолепные наряды были скрыты под меховыми накидками и толстыми шерстяными плащами. Рядом с ними конюхи держали под уздцы примерно три десятка лошадей.

Настроение у всех благородных дворян было мрачное, они клацали зубами от холода. Мы с Катериной присоединились к ним, топая ногами, чтобы не замерзнуть в ожидании герцога, который наконец появился, сверкая улыбкой. Он был в малиновом плаще, подбитом горностаем, и вел за руку Захарию Сагги, своего товарища по кутежам и бесчинствам, посла Мантуи. Они сошли вниз, за ними последовал епископ Комо в золотой митре и братья герцога Филиппо и Оттавиано, за которыми шли флорентийский посол и дюжина камердинеров. Процессию сопровождали десятка два стражников в полных доспехах, с длинными мечами в ножнах. Среди них был громадный рослый мавр с желтыми глазами и темно-коричневой кожей. Вместо шлема у него на голове красовался большой белый тюрбан, а оружием служил скимитар, кривая восточная сабля.

Я подошла к герцогу, остановилась на почтительном расстоянии и низко поклонилась, прежде чем передать просьбу Боны.

Увидев меня, герцог замер, скривился, но поднес руку к уху, прислушиваясь к моим словам. Внезапный порыв ветра унес их прочь, Галеаццо нахмурился и нетерпеливо отмахнулся от меня. Катерина поджала губы и вполголоса выругалась, когда я вернулась на свое место рядом с ней.

  38