Последние отзывы

  77  

— Они поженились? Он всё ещё работает в универмаге?

Как и всегда, когда он вспоминал Йоана, на него накатило мрачное настроение. Рис сожалел о том, что упомянул его и Пегги, ему не хотелось, чтобы прошлое вмешивалось в их с Хелен настоящее.

— Давай не будем больше об этом говорить, cariad, это не очень приятная история и рассказ раскроет во мне худшее.

Но Хелен была намерена выудить из него историю.

— Вы поссорились?

Рис раздражённо молчал, только мотнув головой в ответ. Он думал, что она отступит, но почувствовал, как её губы прижались к его щеке, а рука запуталась в его волосах и слегка обхватила голову. Молчаливое утешение было таким неожиданным, оно полностью подорвало его решимость.

Сбитый с толку, тем, что не мог от неё ничего скрывать, Рис вздохнул.

— Йона нет в живых уже четыре года.

Хелен тихонько лежала, обдумывая услышанное, и через мгновение снова поцеловала его, на этот раз в грудь. Там, где билось его сердце. «Чёрт», — подумал он, понимая, что собирается рассказать ей всё. Когда она вела себя подобным образом, Рис не мог установить между ними и малейшей дистанции.

— Они с Пегги поженились, — сказал он. — Какое-то время были счастливы. Из них вышла отличная пара, и Йоан сколотил состояние на своей личной доле в универмаге. Чего бы не захотела Пегги, он дарил ей всё, что душа пожелает, — Рис замолчал перед тем, как печально добавить: — кроме своего свободного времени. Йоан работал привычные для себя часы, надолго засиживаясь в универмаге после закрытия каждый день. Он слишком надолго оставил её одну. Мне следовало бы положить этому конец. Следовало сказать, чтобы он шёл домой и уделил внимание жене.

— Несомненно, это было не твоей заботой.

— Как друг, я мог бы ему об этом сказать. — Хелен склонила голову ему на грудь. — В нашем браке такой проблемы не будет, — пробормотал он. — Я не буду проводить в универмаге всё свободное время.

— Наш дом стоит рядом с магазином. Если ты засидишься допоздна, я просто приду за тобой.

Прагматичный ответ Хелен почти заставил его улыбнуться.

— Тебе не составит труда выманить меня с работы, — отозвался он, играя с её светлыми прядями, струящимися по его груди.

Хелен осторожно подтолкнула его продолжить:

— Пегги стала проявлять недовольство?

— Ага, ей нужно было больше внимания, чем мог позволить себе Йоан. Она ходила на светские мероприятия без него и, в конечном итоге, стала жертвой внимания мужчины, который её очаровал и соблазнил. — Рис замялся, ощущая то же удушающее чувство в горле, что и всегда, когда связывал эту историю воедино. Он заставил себя продолжить, раскладывая события, словно пасьянс. — Пристыженная и рыдающая Пегги пришла к Йоану и призналась, что ждёт ребёнка не от него. Он простил её и сказал, что останется с ней, ведь это его вина, из-за него она была так одинока. Мой друг пообещал признать ребёнка и любить его, словно родной отец.

— Как благородно с его стороны, — мягко сказала Хелен.

— Йоан был прекрасным человеком, которым мне никогда не стать. Он посвятил себя Пегги, находился с ней при любой возможности во время беременности, от начала шевеления ребёнка в её животе и до родов. Но что-то пошло не так. Схватки продлились два дня, и боль стала такой невыносимой, что пришлось ей дать хлороформ. Но это сделали слишком быстро, она плохо отреагировала и умерла в течение пяти минут. Когда ему рассказали, он потерял сознание от шока и горя. Мне пришлось отнести Йоана в его комнату.

Рис покачал головой, ненавидя воспоминания о своей собственной беспомощности, о всепоглощающей потребность всё исправить и то, как постоянно сталкивался с фактом, что ничего не может с этим поделать.

— Он потерял разум от отчаяния, — продолжил Рис. — Следующие несколько дней ему мерещились образы, он разговаривал с вымышленными людьми. Спрашивал, когда у Пегги закончатся роды, будто часы в его голове остановились в тот момент и их невозможно завести вновь. — Губы Риса изогнулись в безрадостной улыбке. — Йоан был другом, с которым я всегда делился, если у меня была проблема, которую я не мог решить, когда мне нужно было что-то обдумать. И я начал задумываться, не сошёл ли сам с ума: не раз ловил себя на мысли, что нужно обсудить это с Йоаном, и мы могли бы придумать, что делать. Вот только, он сам был проблемой. Он был сломлен. Я приводил к нему врачей. Священника. Друзей и родственников, кого угодно, кто мог бы до него достучаться, — Рис замолчал и сглотнул. — Через неделю после смерти Пегги Йоан повесился.

  77