98 
Заметив женщину и трёх детей, идущих к стенду с ящерицей, Хелен была избавлена от необходимости отвечать. Она сделала вид, что переключила интерес на стеклянную витрину с черепахами и медленно побрела к ней, Вэнс проследовал за ней.
— У Уинтерборна нет причин питать ко мне бесконечную ненависть за то, что я сделал то, чем занимаются большинство мужчин. Я не первый, кто переспал с замужней женщиной и не буду последним, — сказал Вэнс.
— Из-за вас, — подчеркнула Хелен, — миссис Крю умерла в родах, и её муж, человек, которого мистер Уинтерборн любил как брата, тоже мёртв.
— Я виноват в том, что её муж был слабовольным и поэтому покончил жизнь самоубийством? Я виноват в том, что женщина не обладала достаточно крепким телосложением, чтобы родить? И вообще всей этой ситуации можно было бы избежать, если бы Пегги не раздвинула ноги. Я лишь взял то, что мне так охотно предлагали.
У Хелен перехватило дыхание от его чёрствости. Казалось, что даже акула совестливее его. Что сделало Вэнса таким? Она пристально разглядывала его, пытаясь найти любой намёк на человечность, какой-то проблеск вины, сожаления или печали. Но ничего не находила.
— Что вы сделали с ребёнком? — спросила Хелен.
Вопрос его удивил.
— Я нашёл женщину, которая за ней присматривает.
— Когда вы в последний раз её видели?
— Я никогда с ней не встречался. И не собираюсь, — мистер Вэнс становился нетерпеливым. — Это не имеет никакого отношения к делу.
— Вы не заинтересованы в её благополучии?
— А почему я должен, если семья её матери в этом не заинтересована? Никому нет дела до этого внебрачного ублюдка.
Естественно, о ней он думал также. Хелен почувствовала, как в ней просыпается мучительное, быстро растущее беспокойство за маленькую девочку, её сводную сестру. Воспитывали ли ребёнка, обучали? Пренебрегали им? Плохо обращались?
— Как зовут женщину, которая о ней заботится? — спросила Хелен. — Где она живёт?
— Это не ваша забота.
— Очевидно, что и не ваша тоже, но я бы хотела знать, — парировала Хелен.
Мистер Вэнс ухмыльнулся.
— Чтобы вы могли использовать её против меня? Попытаться меня опозорить?
— Зачем мне пытаться вас опозорить? В моих интересах избежать этого скандала так же, как и в ваших.
— Тогда я советую вам забыть про ребёнка.
— Как вам не стыдно, — тихо сказала Хелен. — Вы не только отказались от ответственности за своего собственного ребёнка, так ещё и пытаетесь помешать кому-то другому ей помочь.
— Я платил за её содержание все четыре года, что ещё прикажете делать? Лично кормить с ложечки?
Хелен пыталась думать, несмотря на порыв подступающей ярости. Она не узнает о благосостоянии сводной сестры, если не сможет выведать информацию у мистера Вэнса. Ломая голову, она вспомнила, как Рис когда-то рассказывал ей о деловых переговорах.
— Вы затребовали внушительную сумму денег и, как я полагаю, будете ожидать ещё большую в будущем, — сказала она, — но всё, что вы предложили взамен, это позволить мне сохранить то, что у меня и так уже есть. Я не соглашусь на сделку без небольшой уступки с вашей стороны. Вам ничего не будет стоить рассказать мне, у кого находится ваша дочь.
Прошло много времени, прежде чем мистер Вэнс ответил.
— Ада Тэпли. Она приходящая прислуга у родственников моего адвоката в Уэллинге.
— Где…
— Это деревня на пути в Кент, если ехать по главной дороге из Лондона.
— Как зовут девочку?
— Понятия не имею.
«Конечно, не имеешь,» — подумала Хелен, снедаемая гневом изнутри.
— Тогда мы заключили сделку? — спросил мистер Вэнс. — Вы убедите Уинтерборна сделать пожертвование, как можно скорее.
— Если я собираюсь за него замуж, то у меня нет выбора, — безжизненным голосом отозвалась она.
Его лицо немного расслабилось. Через мгновение он ухмыльнулся.
— Как же восхитительно, он думает, что купил себе чистокровную Рэвенел для производства потомства, а вместо этого будет продолжать мой род. Валлийские Вэнсы, боже, помоги нам всем.
В течение следующих нескольких минут после того, как он её покинул, Хелен всматривалась в витрину с искусно мумифицированными и представленными на общее обозрение созданиями. Их невидящие глаза были широко раскрыты с навсегда застывшим в них удивлением, будто они не могли понять, как здесь очутились.
Она, наконец, полностью осознала свою погибель, а вместе с этим на неё нахлынуло новое чувство. Ненависть к себе.
98 
