96 
В течение часа она размышляла над тем, каким должен быть ее следующий шаг. Прежде чем в голове оформился план, она успела побывать в супермаркете. Толкая между полками тележку, она нагружала ее продуктами, чтобы приготовить ужин тому, кого якобы презирала.
– Думаю, ты любишь поджаристый, – с этими словами она выложила на бумажное полотенце очередной ломтик. – Яичницу ты какую любишь?
– Как ты здесь оказалась?
– Вошла в дверь. Кстати, она была не заперта.
– Ого, – он почесал голову. – Наверно, забыл проверить перед тем, как лечь спать.
– Наверно. Так как тебе жарить яичницу – глазунью или омлет?
Ответа не последовало, и она обернулась через плечо. Он выглядел точно так же, как и в то утро, когда они познакомились. С той разницей, что этим утром он был в трусах, а не в джинсах. Кэт сделала вид, будто не замечает, как соблазнительно он выглядит. Его высокое, мускулистое тело высилось в дверном проеме во всей своей заспанной мужской красоте.
– Так как, – повторила она, – глазунью или омлет?
Он положил руки на талию, вернее, на резинку трусов.
– Скажи, а что подвигло тебя сегодня прийти ко мне и приготовить мне завтрак?
– Скажу, как только ты наденешь штаны и сядешь за стол.
Озадаченно покачав головой, Алекс повернулся и вышел вон. Когда же он – в затертых до дыр джинсах и белой футболке – вернулся в кухню, завтрак уже был готов. Кэт налила им по чашке кофе, поставила на стол тарелки с едой и уселась на стул, как бы приглашая Алекса сесть напротив.
И он сел, вернее, оседлал стул, растопырив колени. К еде он не притронулся, лишь мелкими глотками потягивал кофе, глядя сквозь пар на сидящую напротив Кэт. Что тотчас напомнило обоим утро их первой встречи.
– Скажи, это имеет какое-то отношение к избитой фразе, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок? – спросил он.
– Эта теория приказала долго жить с изобретением минета.
Алекс усмехнулся, затем расхохотался, после чего взял вилку и принялся запихивать в рот яичницу. В два присеста проглотил бекон и одним глотком опустошил стакан апельсинового сока.
– Когда ты последний раз ел? – спросила Кэт.
– Кажется, вчера я заказывал пиццу, – ответил он, немного подумав. – Черт, а может, позавчера.
– Значит, ты так увлекся работой?
– Скажи, а еще тост не найдется?
Кэт сунула в тостер еще пару ломтиков хлеба и, пока те подрумянивались, подлила ему кофе. Его пальцы коснулись ее запястья. Он наклонил голову и посмотрел на нее.
– Что на тебя сегодня нашло? Откуда такой раж?
– С чего ты взял?
– В таком случае, должен ли я рассматривать это как акт благотворительности по отношению к моей персоне?
– Боюсь, ты не подпадаешь под эту категорию.
– Предложение мира?
– Может быть.
– Но это будет мне чего-то стоить. Верно я тебя понял?
– Верно.
– Надеюсь, мне это по средствам.
– Если только ты не хочешь искупать семейные драгоценности в горячем кофе, я бы рекомендовала тебе отпустить мою руку.
Он тотчас разжал пальцы, отпуская ее запястье. Кэт вернула кувшин с кофе на плиту и, вынув из тостера готовые тосты, довольно бесцеремонно бросила их ему в тарелку.
– То есть ни о какой дружбе нет и речи? – прокомментировал он, намазывая тост маслом.
– Нет.
– В таком случае о чем-то большем и подавно.
Она пристально наблюдала за ним. Он впился сильными белыми зубами в намазанный маслом тост. Почему-то при виде этого зрелища внутри шевельнулось предательское желание. Кэт поднялась, отнесла свою тарелку к раковине, ополоснула и поставила в посудомоечную машину. И пока он разделывался с яичницей, немного прибралась в кухне.
Покончив с едой, Алекс отнес тарелку в мойку, налил себе третью кружку кофе и вернулся к столу. Кэт влажной губкой стирала со стола крошки. Внезапно его рука скользнула вокруг ее талии и притянула ближе. Его губы прикоснулись к ее телу. Он целовал ее сквозь ткань блузки, покусывал и нежно урчал.
Впрочем, Кэт не реагировала. Она стояла, подняв руки на уровне плеч, лишь бы только ненароком не прикоснуться к нему. Наконец он оторвался и поднял голову.
– Тебе не нравится.
– Почему же? Очень даже нравится. Ты большой умелец по этой части. Но я здесь не ради этого.
Он тотчас опустил руки. Лицо исказилось яростью.
– Если ты пришла не для того, чтобы мириться…
– Нет, не для того.
– Тогда зачем ты здесь?
– Сейчас объясню.
– Валяй. Если ты пришла не для того, чтобы нам развлечься, предупреждаю: меня ждет работа.
96 
