Особенно,... 
39 
Неожиданно ее охватила злость – он обращается с ней как с потаскухой. Рафаэль хочет унизить ее, подчинить себе.
Уверенными толчками он проникал все глубже. Сэм закрыла глаза. Она не могла вынести то, что была полностью в его власти.
– Сэм, посмотри на меня, – услышала она гортанный голос.
Но она не могла. Если бы Рафаэль сейчас увидел ее глаза, он сразу понял бы, как сильно она его любит, несмотря ни на что.
– Нет! – воскликнула Сэм.
Рафаэль что-то недовольно выкрикнул. Но их тела накрепко сплелись в первобытном танце. Ни он, ни она не могли остановиться. Им оставалось только продолжать, пока страсть не утихла…
Сэм отвернулась. Слеза скатилась по ее щеке, и наконец она сказала то, что была не в силах произнести раньше:
– Развяжи меня, Рафаэль.
Она дрожала от переизбытка блаженства, растекавшегося по телу, и от откровения, которое озарило ее, – она безумно любит этого человека.
– Сэм…
– Просто развяжи меня, – повторила она.
Он дотянулся до ее рук, и его грудь скользнула по ее телу. Оно затрепетало. Рафаэль ловко развязал узлы, и Сэм освободилась, потирая саднящую кожу запястий. Она выбралась из кровати, схватила первую попавшуюся вещь – рубашку Рафаэля – и направилась к двери.
– Сэм, подожди… Куда ты?
Однако Сэм не остановилась. Ноги еле слушались ее, но она хотела как можно скорее сбежать от человека, который превращал ее в клубок похотливых ощущений и бурных эмоций. Рафаэль решил доказать ей, что она полностью в его власти, и ему это удалось.
* * *
Рафаэль чувствовал себя словно побитая собака. Его мучило раскаяние. Он никогда не сможет забыть эту картину: Сэм со связанными руками отворачивает лицо и по ее щеке течет слеза.
Рядом с Сэм он всегда терял самообладание и способность ясно мыслить. Это напомнило Рафаэлю о прошлом, когда его мать равнодушно смотрела на отца, стоящего перед ней на коленях. И тогда у него возникло желание восстановить контроль над ситуацией. Но, связав Сэм, он лишь усилил интенсивность своих ощущений, которые окрасились неведомым ранее эротизмом. Это еще раз подтвердило, что она обладает властью над ним.
Рафаэль схватил одежду, машинально оделся и вышел из комнаты. Проходя по коридору, он услышал, как Сэм плачет. У него внутри все сжалось. Он спустился вниз и нашел ее в гостиной. Она стояла у окна. Его рубашка доходила ей до середины бедер, и она выглядела поразительно нежной и хрупкой.
– Сэм…
Глава 9
Плечи Сэм вздрогнули. Рафаэль тихо подошел к ней, и она повернулась к нему. Он увидел в ее руке стакан, в котором плескалась янтарная жидкость. Сэм натянуто улыбнулась и подняла его.
– За твое здоровье, – сказала она и залпом осушила стакан.
К ее лицу тут же прилила кровь. Слез больше не было, но ее веки были напухшими, а глаза казались еще больше.
– Сэм… – начал он, чувствуя, как к его горлу подступает ком. – Прости меня. Я не хотел сделать тебе больно.
– Мне не было больно, Рафаэль. Я получила удовольствие. Твои вкусы стали более эксцентричными, чем прежде… Тебя научила этому какая-то любовница?
– Я не делал этого раньше ни с одной женщиной, – процедил Рафаэль сквозь зубы.
Сэм вздернула бровь:
– Значит, только со мной? Я, наверное, должна быть польщена. Я настолько разозлила тебя, что ты решил наказать меня?
Но Рафаэль больше не злился на Сэм. Это чувство исчезло, однако появилось новое, более сильное и глубокое – гнев, порожденный способностью этой женщины лишать его самообладания, выбивать у него почву из-под ног, обнажая душу.
Неожиданно его озарило: он никогда не насытится Сэм. Страсть к ней никогда не угаснет, наоборот, будет разгораться сильнее. Рафаэль был настолько потрясен этим открытием, что даже не заметил, как Сэм ушла. Пугающее осознание того, что он никогда не избавится от наваждения, взорвало его мозг. Он не может ее отпустить. Сэм должна принадлежать только ему.
Кое-как Сэм добралась до своей спальни. Дрожь в теле не унималась. Слезы опять покатились по щекам. Сэм плакала из-за мужчины, которого она никогда не сможет понять, для которого ей никогда не стать по-настоящему близкой. Она рванула рубашку, и пуговицы беззвучно попадали на ковер. Сэм наконец забралась на кровать. Утром она примет душ и смоет с себя запах его тела, но сейчас ей не хотелось это делать. Даже после того, что произошло.
– Рафаэль сказал, что через час мы поедем в Рим.
39 
