Особенно,... 
48 
Мистер Лейтон не улыбнулся.
– Как его зовут?
– Рассел Пендергаст. Он пригласил Карлу на свидание сегодня вечером.
Трэвис поперхнулся чаем:
– Пендергаст?!
– Да, ты его знаешь?
– Никогда не встречал, – ответил Трэвис, чувствуя, как Лейтон буравит его взглядом. – Какой он?
– Роскошный мужчина. От него за милю веет богатством и образованием.
– Правда? – спросил Трэвис с любопытством. – И он купил самые дорогие вещи для матери. Интересно. Где он учился? Может, я его знаю?
– Понятия не имею. Но после его свидания с Карлой уверена, что все услышу. Правда, не могу представить их вместе. Он…
– Он ухаживал за тобой? – нахмурился Трэвис.
– По-моему, это не твое… – вспылила Ким.
– Вот и хорошо! Еду принесли! – громко объявил Джо. – Если собираетесь подраться, предупредите, я успею продать билеты.
– Никаких споров, – отрезала Ким. – Мы с Расселом идем в ресторан в субботу вечером.
– В субботу вечером ты будешь в гостинице со своим женихом, – мрачно напомнил Трэвис.
– Верно! – воскликнула Ким, улыбаясь мистеру Лейтону. – Я совсем запуталась в поклонниках!
– Взяла бы с собой юного Трэвиса.
– Куда именно?
– На уик-энд, – пояснил Джо.
– Взять Трэвиса на уик-энд в компании моего парня? – уточнила Ким. По правде говоря, идея ей понравилась, но она не собиралась признаваться в этом. И если Дэйв окажется слишком… настойчивым, хорошо, если Трэвис окажется поблизости. Но она скорее съест все бургеры Эла и получит немедленный инсульт, прежде чем скажет все это.
– Ну да, – кивнул Джо, запустив зубы в фунт мяса, истекавшего соком, вернее, жиром. – Трэвис сказал, что вы вроде должны сделать какую-то работу. И как вы собираетесь ее делать, если ты будешь валять дурака со своим дружком? Возьми с собой Трэвиса, и он будет тебе помогать.
Во взгляде Трэвиса, брошенном на Джо, одновременно светились благодарность и жажда крови.
– Неплохая мысль, – произнесла Ким, перемешивая вилкой то, что Эл считал салатом: гора жареной курятины и немного латука. – Я подумаю.
Она не смела взглянуть на Трэвиса, но почему-то знала, что он широко улыбается.
В окно лился утренний свет. Трэвис сидел в гостиной Ким и безуспешно пытался сосредоточиться на газете. Ким ушла на работу час назад, и с тех пор он ждал появления сына Пенни.
Вчера после ленча с Ким и Джо Трэвис отправился к матери. Шум швейной машинки он услышал, едва войдя в дом миссис Уингейт. Почему-то сразу стало спокойно на душе. Поднявшись наверх, он принялся делать выкройку. Шитье было ему знакомо: они с матерью часто им занимались. Они никогда не говорили о том, что это напоминало время, проведенное в Эдилине. Время покоя для обоих. Те две недели изменили их жизнь.
Трэвис волновался, не представляя, что именно мать знает о нем и Джо, но вскоре расслабился. Они всегда были близки и почти во всем согласны друг с другом. Сначала он опасался, что она снова начнет читать нотации о Ким, но не заметил гнева, который она выплеснула на него при первой встрече.
Вместо этого они заговорили о Джо. Трэвис рассказал ей все, кроме одного: Джо знает, что он ее сын. Но все остальное, от разгрузки коробок до козел и необходимости прикреплять стальные полки к кирпичной стене, стало известно матери.
Когда Люси принялась смеяться над рассказами Трэвиса, тот увел ее от машинки – слишком много она работает – на кухню. По привычке, сохранившейся с детства, он заваривал чай, а мать делала сандвичи. Когда все было готово, мать потащила его в оранжерею. Трэвис пошел вдоль стен, любуясь наполнявшими комнату орхидеями. Когда он сел, мать спросила о Ким.
Трэвис поколебался.
– Мне можешь сказать все. Ты по-прежнему влюблен в нее?
– Да, – кивнул он, глядя на нее глазами, в которых отражалась вся глубина его чувств. – Больше, чем раньше. Больше, чем считал возможным.
Глаза Люси наполнились слезами. Она была матерью, которая надеялась, что ее ребенок обретет любовь.
– Она веселая и добрая. Проницательная и восприимчивая.
Он поднял треугольный сандвич. Мать всегда отрезала корочки, делила ломтик хлеба по диагонали на четыре части.
– И очень умна. И видела бы ты ее украшения в магазине! Одно лучше другого, – добавил он.
– Видела. Каждый раз, когда я слышала, что Ким нет в городе, посещала ее магазин. Мне так нравятся оливковые листья!
– Мне тоже, – кивнул Трэвис и, поднявшись, стал теребить длинный лист орхидеи.
48 
