Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
168 
Страх вымотал, забрав последние силы. Улегшись на пол, я смотрела на огонек.
«Продержаться… Только продержаться до рассвета»…
В ушах гудело от усталости, и назойливый шум, доносившийся из коридора, сделался глуше, а после я и вовсе перестала его слышать. Заменила гаснущий огарок новой свечой и, кажется, лишь на секунду позволила векам опуститься… А когда открыла глаза, небо за окном было серым и пасмурным. Уже рассвело, но солнце так и не выглянуло из-за низких туч.
Свеча не горела.
И снова коридоры, кабинеты, этажи…
Пусто. Но почти не страшно после ночи. Нить приходится то наматывать на запястье, то разматывать снова, петлями цепляя за ручки дверей. Желудок урчит от голода, но мысль о еде вызывает отвращение.
Что ж, еще немного. До верха. До последнего этажа. И все, и обратно. Серое небо смотрит в окна, и непонятно – то ли утро, то ли день, то ли вечер. Только бы управиться до ночи.
– Успею, – подбодрила я себя. – Всего два этажа осталось.
Одна из неприметных дверей открылась с легким скрипом, за ней вверх и вниз убегали узкие ступени, исчезая в кромешной темноте. Еще одна лестница? Следовало ожидать… Под прохладной металлической ручкой, на которой все еще лежала моя ладонь, виднелось круглое отверстие с оплавленными краями. Наконец-то! Но неужели туда? Как темно!..
Огонек вновь зажженной свечки едва освещал крутые ступени. Выход на последний, девятый этаж оказался закрыт, и я пошла вниз. Между четвертым и третьим упала и долго собирала по ступенькам выкатившиеся из сумки свечи, стараясь не смотреть по сторонам, в норовящую обнять густую, черную тьму.
Второй, первый этажи – здесь уже была, ничего интересного.
Минус первый этаж. Дверь закрыта, неработающие телекамеры требовательно смотрят объективами.
Минус второй. Та же картина. И еще табличка у лестницы: «Курить запрещено».
Минус третий. Дверь приоткрыта. Вместо замка – дыра и застывшие потеки металла. Мне сюда.
Длинный коридор теряется в темноте – света от свечи не хватает, чтобы увидеть, где он заканчивается. На потолке – множество погашенных ламп, камер наблюдения, датчиков пожарной сигнализации. И двери: в боковых стенах и впереди. Их очень много, вероятно исследователи заботились, чтобы оградить свои лаборатории от всего внешнего мира. Не впустить охотников за секретами. И не выпустить неожиданную опасность. Странно: ведь умные, образованные люди, должны понимать, что дверь не всегда может стать достаточной преградой. Даже такая массивная, как те, что попадаются мне на пути. Они не помешали перенести весь город Иванцово в другой мир. Они не остановили того, кто прошел здесь раньше, расплавив запоры. Интересно, он шел, как и я, вниз, в поисках шара желаний, или же, запертый в подземных лабораториях института, выбирался наверх? Оставалось надеяться, что интуиция меня не подвела, и, следуя уже кем-то пройденным путем, я попаду именно туда, куда нужно.
Тени шептались за спиной, но уверенность в выбранном пути помогала не обращать внимания на их голоса. И не думать о тех, кто ждал снаружи. Миновав очередной поворот, я остановилась. Впереди, за прозрачными, слегка приоткрытыми створками, горел свет.
Может, аварийное освещение? Тогда где-то должен быть работающий генератор. Или это новые уловки здешних обитателей? Заманивают?
Выбор был невелик: либо туда, либо назад. Я погладила Всемилов пояс, заискрившийся под ладонями, и задула свечу.
Помещение оказалось просторным, высоким, с бирюзово-белыми стенами, вдоль которых на столах и стеллажах стояли какие-то приборы. Ни один не работал. И лампы не горели. А свет исходил от нескольких парящих под потолком голубоватых огоньков. В центре помещения, на круглом столе, рядом с блокнотами и карандашами, лежал небольшой стеклянный шар. И под его прозрачной поверхностью искристыми блестками мерцал сгусток серебристого тумана.
Нашла!
Не может быть, я его нашла!
Значит, не напрасно все было, не напрасно: и поход к Дикому Полю, и путь через Пустошь, и эта долгая-долгая ночь в мертвом городе…
Пальцы сжали серо-голубую нить: подергать за нее я не решалась, чтобы не порвать об острый выступ какой-нибудь покореженной двери, но надеялась, что там, на другом конце, мою радость почувствуют. Переступив порог, я прошла между створок и остановилась у стола. Протянула руку, не решаясь коснуться: вдруг уроню? Нет, надо осторожно, сразу в сумку.
168 
