183 
– Чего не замечаю?
– Как он на небо смотрит. Помощи ждет. Видно, на змей своих уже не надеется. Потому и меня убить хочет – чтобы не охранять. Ну и отомстить, естественно… Но воевода ему за это спасибо не скажет.
– Ну, это еще неизвестно, – я наблюдала за Арисом и русалкой, которые, похоже, торговались. И преимущество было не на стороне Горыныча – это явно читалось по довольному личику речной дочери. Ох, не к добру… – Воевода узнает не больше, чем мы ему расскажем.
– Не думаю, – светлые глаза Виктора прищурились. – Я хочу жить, и на многое готов ради этого. Скажи ему: я еще пригожусь вам живым.
– Чем же вы пригодитесь?
– Я выкуп за себя дать могу – рассказать то, чего другие не знают. У Горыныча врагов хватает, так что своеобразный детектор лжи в виде меня помехой не будет.
– Ага, только этот детектор и сам не прочь приврать, – пробормотала я сквозь зубы.
Темнело. Тени под деревьями поднимались с земли, просительно протягивали руки… Светлый силуэт Ариса у берега расплывался, сливаясь с туманом.
– Много ли ты видела в своей жизни, девочка? – тихо спросил колдун. – В Иванцово было не страшно, нет. Страшно тебе будет, когда твой друг запачкает руки в крови беспомощного человека, которому нечем даже защититься. Ему-то не впервой, но ты об этом пока не знаешь, правда?
…замерший лес, шелест змей в траве и стоны раненых. Обломок меча в руке Ариса, хриплый голос, раз за разом повторяющий: «Имя, имя»…
Возмущение пополам с тревогой заставило резко обернуться, посмотреть Виктору в лицо.
– Замолчите!
Пленник послушался. Теперь он был уверен, что я все же постараюсь отговорить Горыныча от кровопролития.
В сгустившихся сумерках видно было, как русалка отплыла от берега. Глянула в нашу сторону, хихикнула и звонко нырнула. Арис не сразу поднялся – что-то обдумывал, глядя на воду, потом подошел к нам. Нож все еще был в его руках. Следовало бы отойти подальше, не мешать, но я все перебирала в уме аргументы и одновременно пыталась заглушить голос разума, который твердил, что такой опасный пленник нам действительно ни к чему, и что разговоры с ним не доведут до добра ни меня, ни, если уж на то пошло, и самого воеводу. И что, в конце концов, Арису действительно лучше знать, как поступить… Но, может, Виктор прав? Может, Горыныч и правда не видит выгоды, идя на поводу усталости?
– Арис, – начала я, и замолчала, потому что разглядела вдруг на лице Горыныча улыбку – жутковатую в сочетании со зловещим прищуром глаз.
Арис остановился, глядя сверху вниз на пленника:
– Он нам еще пригодится.
И спрятал нож.
Глава 3. Озеро Пруток
К ночи Всемил так и не вернулся. Арис решил, что не стоит дольше терять время, и мы отправились в путь.
Русалка слово сдержала – плот плыл по течению, и не надо было ни грести, ни обходить отмели да буруны. Прихваченный на всякий случай шест лежал у края, пленник, для надежности перевитый веревками по всему телу, дремал. Поднялся месяц и сиял в вышине надбитым блюдцем. Приближалось полнолуние.
За ночь я дважды видела аномалии, совсем маленькие: где-то за полосой деревьев мелькали огни несущихся по трассе автомобилей, выныривали из тьмы и тут же исчезали, а на другом берегу, подступая почти к самой реке, светился окнами коттеджный поселок. На рассвете над лесом показалась чудовищная громада ЛЭП, напоминавшая гигантского то ли робота, то ли инопланетного монстра. На ее верхушке, тусклые в предутренней дымке, горели желтые и красные лампочки.
Останавливались мы лишь ненадолго, чтобы каждый желающий мог отлучиться в кусты. Во время одной из таких остановок Горыныч нашел в кем-то расставленных силках зайца и забрал без зазрения совести. Освежевал тушку прямо на плоту, но, чтобы приготовить мясо, пришлось выйти на берег.
Под вечер мы развели костер. Арис окружил полянку змеиным караулом и жарил краденого зайца. Виктор сидел неподалеку и пытался угадать, почему же Горыныч передумал и решил сохранить ему жизнь. Проткнув прутиком кусочек хлеба, я держала ломоть над огнем, поворачивая то одним боком, то другим, и так задумалась, что хлеб почти полностью почернел.
Буся Горыныч звал каждый раз, когда приставали к берегу. Без толку. То ли аномалии мешали, то ли малыш решил, что дело свое сделал, вину искупил, как мог, и спокойно сидел в своем уютном гнездышке под бузиной. Хозяин леса к нам тоже не вышел. Понимал ли Арис, что происходит, или нет, но иногда, после безрезультатных попыток дозваться хоть кого-то, чью помощь нам обещали в Заповедном лесу, ругался тихонько: «Вот заразы».
183 
