192 
– Каким это людям? – переспросил Горыныч.
– Там! – Бусь махнул лапкой, указывая куда-то, насколько я могла судить, на восток. – Там теперь много чужого, и много стражей. И много-много всякого другого!
– Еще один мертвый город, – вдруг подал голос Всемил. – Возле Вереша.
Мы с Арисом обернулись одновременно. Лицо Огненного слабо освещали золотистые блики от костра, руки были сложены на груди.
– Вы не спрашивали.
Мы долго еще расспрашивали Буся про Алину с Леоном и воеводу, чтобы увериться, наконец, что можно раз и навсегда забыть о принесенной им в прошлый раз записке. Что Леон жив, что Алина с ним, и что они действительно с отрядом воеводы едут в сторону Вереша, к недавно появившемуся в окрестностях городу из нашего мира. Городу, все жители которого стали теперь колдунами и еще только-только учились справляться со своей силой. Тем, кто вышел из Иванцово вместе со мной и Алиной, повезло меньше – некому было объяснить нам, что случилось, некому предупредить об опасностях. Жаль, бузиненок не знал названия того города. Надеюсь, не миллионник какой-нибудь, ведь с таким наплывом колдунов этот мир не справится, и тогда, скорее, все случится наоборот: не местные будут выслеживать и уничтожать чужаков, а колдуны подчинят себе здешний жителей не хуже чужеземных завоевателей. Хотя… кто знает?
Спустя почти час подробных расспросов Горыныч написал Леону: « Все в порядке. Были в Пустоши. Встретимся возле Вереша», и вручил записку бузиненку. Сказал, что на обратном пути Бусь может на денек заскочить домой, отдохнуть после всего, только чтоб ответ Леона не потерял, и малыш, радостно уверив, что сделает все, как велено, укатился в траву.
А я, счастливая от того, что за друзей можно больше не переживать, думала: а так ли уж заслуживает упреков решение Горыныча обменять колдуна на Буся?
Глава 4. Вопросы и ответы
Луна опускалась медленно, и свет ее по-прежнему был слишком ярок. Но здесь, на поляне, жаркое пламя костра заставляло забыть о полнолунии. И о том, что этой ночью не только русалки гуляют. Какие забавы у мавок и лесовиков – мне даже думать не хотелось. Главное – не попасть случайно к ним на праздник.
– Значит, Алексей Леопольдович едет в мертвый город? – Горыныч отвернулся, и я обратилась к Всемилу. – Чтобы помочь тем людям, которые оказались в этом мире?
– Воевода – мудрый человек, – ответил Огненный. – Соберет колдунов, отстроит Раславу и наконец-то наведет порядок в княжестве. Если, – он усмехнулся, – если мир не погибнет раньше.
– Не погибнет, – я поднялась, поправила рубашку. – Мы тоже пойдем в этот город.
Арис хмуро глянул через плечо:
– Нет.
– Надо еще раз попытаться найти шар желаний.
– Нет.
Выдержать тяжелый взгляд было нелегко. Вспомнился Виктор, радостно бегущий к воде в обнимку с длинноволосыми русалками…
– Почему?
Молчание. Снова. Я ждала ответа, а Горыныч сидел на траве, не обращая внимания на мой требовательный взгляд, пряча ладонью рисунок на запястье и, наверное, обдумывал какие-то планы, о которых мне если и суждено было узнать, то лишь в самый последний миг.
– Арис! – злость и обида перемешались, в груди пекло, но голос звучал почти спокойно. – Ты всегда все делаешь по-своему! Никого не слушаешь, не советуешься, не предупреждаешь! И о том, что Иванцово – ловушка, в которую ни Леон, ни Алина не смогли бы пойти – почему молчал? А про Максима? Если ты знал хоть половину из того, что сказал Виктор, если ты хотя бы подозревал – почему не рассказал нам? Почему позволил называть Максима другом? И про договор с русалками? Ведь я не узнала бы, если б не пошла за вами, правда? Так почему? Или ты считаешь, что у всех остальных просто ума меньше, и они неспособны понять твои хитрые планы?
Горыныч поднялся, обошел костер, стал за ним, вытянув руки ладонями вперед, словно грея.
– Больше пользы будет, если мы найдем старика, – проговорил он. – А для этого надо идти в аномалию.
Спокойно, словно и не слышал моего гневного монолога. Знать бы только – куда идти. Алина могла чувствовать аномалии, но сейчас она далеко.
Видно, Горыныч подумал о том же. Обернулся к Огненному.
– Поможешь?
Тот едва заметно кивнул и тут же золотой стрелой взмыл ввысь, яркий след прочертил синеву неба.
А мы с Арисом остались одни.
192 
