217 
– Отпущу, да. Не сегодня, правда. Несколько дней мои ребята за вами присмотрят, чтобы отдала записку. А потом – идите куда хотите. Можете хоть мир спасать, хоть еще что-нибудь придумать не менее героическое! Просто…
Он тряхнул головой и, шагнув к Алине, поднял ее за плечи, всматриваясь в глаза, в которых теперь мог прочитать затаившийся испуг.
– Просто мне кажется, что мы больше не увидимся, – выдохнул он.
Алина уперлась ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть, а в душе вновь зашевелился страх. Не за себя – за того, кто стоял рядом. И совершенно неожиданное сочувствие.
– Ты видела этих тварей? – говорил Максим, неотрывно глядя в поблескивающие в темноте глаза девушки. – Они меня слушаются, да. Но… они заставляют меня идти к Пустоши. И если я в ближайшие дни не исполню уговор, не приведу их туда – не знаю, что со мной случится. Иногда мне кажется, что кто-то другой поселился в моей голове. Так с ума сходят, да? – он сглотнул и все так же, не смея отвести взгляда от Алинкиного лица, быстро заговорил снова. – Я не знаю, что будет со мной там, на границе. Может, Арис поможет мне… Не по своей воле, конечно, но вдруг он знает, как справиться с этими тварями? Только я не уверен, что буду собой, когда приеду туда. Я не уверен, кем я буду даже завтра. И поэтому… я оставляю тебя с ним. С Леоном. Ты рада? Ну конечно, ты рада…
Его пальцы сильнее сжали плечи девушки.
– Хоть раз тебя поцелую. Напоследок…
Алина не смогла ни оттолкнуть, ни отвернуться. Максим целовал жадно, грубо, пальцы впились в затылок девушки, причиняя боль. Алина царапала его плечи, выворачивалась – не помогало. И лишь когда она всхлипнула от собственного бессилия – Максим отстранился. Смотрел настороженно исподлобья, и взгляд его светлых глаз показался девушке сумасшедшим.
Она отступила назад. Пригладила ладонями растрепавшиеся волосы и, кое-как успокоив дыхание, отважилась посмотреть на него прямо.
– За это я не стану просить прощения, – прошептал Макс, но голос его дрогнул, и это дало Алине силы улыбнуться, несмотря на то, что в глазах стояли слезы.
– Максим, – она протянула руку, почти по-матерински погладила его мягкие волосы, а потом, заставив его наклониться, осторожно коснулась губами разгоряченного лба. – Я тоже не желаю тебе зла. И хочу, чтобы в следующий раз мы встретились не врагами.
По возвращении Леон тревожно ощупывал ее взглядом, но ничего не спрашивал при чужих. Лишь обнял, и Алина, прижавшись к нему, шепнула на ухо:
– Все хорошо.
Максим негромко объяснял своим сообщникам, что они должны делать. Потом забрал у Леона меч, вручил тому, с арбалетом, предупредив:
– Вернешь потом, – и, кивнув на Алину, добавил: – Тронете хоть пальцем – прикажу этим тварям отгрызть ваши дурные головы, ясно?
Чужаки закивали, никто не усомнился в словах предводителя.
– То-то, – усмехнулся Макс. – Встретимся, где договорились. Ну, до скорого!
Шутливо махнул рукой, не глядя на пленников, и быстрыми шагами пошел прочь. Черные чудища, плавно развернув свои громадные тела, двинулись за ним, все сильнее и сильнее прижимаясь к земле… И вот лишь густые тени плывут по траве следом за уходящим человеком.
Перед тем как раствориться в темноте, Максим обернулся. Алина знала, на кого он смотрит, и постаралась улыбнуться. Увидит ли?
Он кивнул, словно прощаясь. И исчез. Только Алине все казалась, что она видит, как колышутся в темноте складки черного плаща.
Бусь явился через двое суток после того, как Максим оставил пленников под надзором колдунов. Те два дня Леону показались длиннее недели, потому что, по коварному замыслу Макса, бузиненок Леона видеть не должен был, и воеводского сына прятали в старенькой палатке, а Алина все время сидела снаружи под охраной молодого усача, вооруженного здоровым тесаком. Девушка говорила, что ее не трогали, словом единым не обидели, и Леон старался верить. В частности потому, что из палатки ему было слышно и чириканье птиц, и негромкий разговор – Алина со своим надзирателем от нечего делать делились воспоминаниями об Иванцово. Когда появился бузиненок, девушка покорно отдала ему записку, написанную под диктовку. Бусь убежал, а колдуны, собрав палатку, спорили, стоит ли возвращать Леону меч. К счастью, среди них не оказалось настоящих знатоков, а потому оружие с небогато украшенной рукоятью показалось им дешевкой, которую не жалко и оставить, дабы не гневить своего предводителя тем, что не выполнили приказ. Колдуны ушли, но не с пустыми руками – у освобожденных пленников не осталось ни денег, ни припасов.
217 
