Но... читается легко и любовь-морковь
332 
Галеаццо Чиано получил аристократическое воспитание. Закончив в 1925 году университет, он поступил на дипломатическую службу и был направлен на работу в Бразилию, затем в Китай, в посольство при Ватикане.
В Китае Чиано познакомился с находившейся там в качестве туристки Эддой Муссолини, любимой дочерью фашистского дуче. Женитьба на ней, в 1930 году резко изменила его положение. Чиано стал генеральным консулом в Шанхае, посланником в Китае, в 1932 году служил ответственным работником в следственной комиссии Лиги Наций по китайско-японскому конфликту. В августе 1933 года Муссолини назначил Чиано начальником отдела печати при председателе совета министров.
Предшественник Чиано поведал ему о значимости этого поста: «Благодаря моему посту могу сказать, что я был близок к Муссолини. Я виделся с ним три раза в день, был в курсе всех перемещений. Для него глава отдела печати был важнее министра». Спустя год отдел был преобразован в секретариат, а в июне 1935 года Чиано возглавил министерство печати и пропаганды. В его компетенцию входило осуществление контроля над радио, печатью, издательствами, кино, театром. Все активнее Чиано приобщался к «кухне» руководства внешней политикой.
К началу 1930-х годов завершился процесс фашизации итальянского государства. В недрах внешней политики фашистской верхушки стала вырисовываться новая линия, направленная на прочный союз с нацистской Германией. В сотрудничестве двух фашистских режимов на международной арене Чиано видел силу, способную перекроить карту мира. Возглавив отдел печати, а затем министерство печати и пропаганды, он постепенно сконцентрировал в своих руках основные вопросы итало-германских отношений. Через него шли донесения для Муссолини от президента итальянской торговой Палаты в Берлине Дж. Ренцетти, которого называли «длинной рукой» Муссолини в Германии. Через Ренцетти, а не итальянского посла в Берлине Черрути Гитлер дал знать в Рим о намерении рейха следовать политике решительной дружбы в отношении Италии. В обход Министерства иностранных дел Чиано закладывал идеологические и практические основы будущей «оси Рим — Берлин». Постепенно министерство печати и пропаганды превратилось в «дублера» итальянского министерства иностранных дел.
В октябре 1935 года, когда Италия вторглась в Эфиопию, Чиано отправился в Восточную Африку в качестве командира авиаэскадрильи. И даже был награжден орденом «за героизм». Приехав ненадолго в Рим в январе 1936 года, Чиано подверг резкой критике внешнеполитическую линию заместителя министра иностранных дел Ф. Сувича. Он требовал полной переориентации внешней политики на союз с гитлеровской Германией.
Вскоре после возвращения из Эфиопии, в июне 1936 года, Чиано был назначен министром иностранных дел. Захват Эфиопии стал переломным моментом для внешней политики Италии.
Во время визита гитлеровского министра Франка в Рим (сентябрь 1936 года) были намечены общие контуры целей Италии и Германии. 23 октября Чиано и германский, министр иностранных дел фон Нейрат подписали в Берлине протокол, который определил итало-германское сотрудничество по широкому спектру вопросов. Политический союз двух фашистских государств, названный «осью Рим — Берлин», стал реальностью. Чиано с триумфом докладывал Муссолини о результатах своей первой ответственной миссии: Германия официально признала захват Италией Эфиопии. Еще более важное значение имел строго секретный протокол о «новом статусе» Европы, определявший Средиземное море сферой интересов Италии.
Российский историк Н.Д. Смирнова отмечает, что фашистское руководство Италии стремилось поддерживать такое равновесие сил, которое да бы ему свободу маневрирования между западными державами и Германие во время подготовки к новой мировой войне. Используя это равновесие Италия намеревалась получить преимущество не только перед английским и французским соперниками, но и перед своим партнером по оси.
В марте 1938 года гитлеровская Германия осуществила аншлюс Австрии, через год вошла в Чехословакию. Чиано удалось убедить Муссолини при планировании реванша в качестве компенсации за Австрию Италия должна была захватить Албанию. Он придавал аннексии Албании огромное значение, считая, что это усилит позиции итальянского фашизма. «По моему мнению, — писал Чиано, — поход в Албанию поднимет моральное состояние в стране, явится реальным положительным плодом политики оси, подобно которой мы смогли бы пересмотреть нашу политику. Этот пересмотр должен также коснуться наших отношений с Германией, гегемония которой начинает принимать угрожающие очертания».
332 
