Лёгкий, ненавязчивый романчик 
96 
– Не слишком ли опрометчивы ваши слова об армии, Мортимер?
– Нет, миледи. Ведь я всего-навсего несчастный пленник. Что я могу…
– Но не так давно вы сказали, что считаете ваше положение временным. И что наступит день…
Он прямо взглянул на нее, и некоторое время они не сводили глаз друг с друга. Оба чувствовали: что-то произошло. Нечто очень важное для обоих. Их встреча не должна пройти даром: она предопределена самой судьбой.
– Мортимер, – сказала Изабелла после молчания, – мне кажется, мы должны многое сказать друг другу.
– Стоять здесь, рядом с вами… – откликнулся он, – большего наслаждения мне не нужно. Да, я узник, смерть идет за мной по пятам, но никогда я не испытывал такого блаженства, как сейчас.
– Но почему?
– Потому что обрел вас.
Она внутренне содрогнулась – так захлестнуло ее новое, ранее не испытанное чувство, но взяла себя в руки и спокойно, с легкой усмешкой сказала:
– Мне кажется, это я нашла вас первая.
– Скажем так: мы нашли друг друга.
– Мы видимся всего второй раз, – тихо сказала она, – и то в присутствии вашего тюремщика.
– Олспей мне друг. Он тоже ненавидит Диспенсеров.
– Сколько же людей в стране их ненавидят?
– Почти все. Нужно только их отыскать и… направить в нужную сторону. Тогда, уверен, очень скоро красавчик Хью разделит участь Гавестона.
– Но почему так сильна ваша нелюбовь к нему?
– Потому что стою рядом с моей королевой и понимаю, каково ей…
– Король такой, как есть, – прервала она Мортимера.
– И каким не должен… не смеет быть!
– Он выполнил свой долг, – медленно сказала королева. – Вы знаете, что у меня есть сын… Два сына.
– Да, маленький Эдуард. И он подрастает. Этому можно только радоваться.
– То, что вы сейчас сказали, Мортимер, можно счесть изменой.
– Знаю. Но как можно требовать от меня преданности королю, если я нахожусь рядом с королевой. Так близко от нее…
– Что вы хотите этим сказать?
– Я уже сказал. И поскольку вы не только королева, но и женщина… в первую очередь… то понимаете, о чем я говорю.
– Мне не следует здесь стоять с вами, – сказала она. – Что, если нас увидят?
– Несомненно, из этого сделают выводы.
– И тогда мы не сможем больше встречаться, Мортимер.
– Миледи, – сказал он, – мы должны с вами встречаться.
Он взял ее руку, и снова дрожь прошла по телу Изабеллы. Я слишком долго ждала, подумала она. Ждала настоящего мужчину. И вот дождалась его.
Она произнесла еле слышно, задыхаясь от волнения:
– Я сделаю все, чтобы мы продолжали встречаться.
* * *
Она послала за комендантом Тауэра.
– Разговор с Мортимером, – сказала она ему, – показался мне интересным.
– Понимаю, миледи.
– Он рассуждает весьма вольно.
– Узники зачастую позволяют себе это, миледи.
– Я думаю, стоит продолжить беседу с ним. Хочу получше узнать, что у него на уме.
Олспей поклонился.
– Желаете посетить его в камере?
– Это вызовет ненужные толки, как вы думаете?
– Да, пожалуй, миледи.
Она подумала о тесной тюремной каморке – сырость на стенах, мгла, духота… Нет, это не то место, где они должны встречаться с Мортимером.
– Если я велю привести его в мои покои… – сказала она.
– Его приведут стражники, которые не посмеют отойти от него ни на шаг. Таков приказ короля.
– Но ведь вы ходили с ним по саду?
– Все входы и выходы охранялись, миледи. И только со мной ему разрешается находиться с глазу на глаз.
– А если я все же пошлю за ним и пожелаю разговаривать с ним здесь?
– Я приведу его, миледи, и буду где-то поблизости.
– А стража?
– Стража будет еще ближе, миледи.
Она почувствовала раздражение. Неужели они с Мортимером не могут встретиться так, чтобы это не стало достоянием всех и каждого?
Пускай Олспей знает об этом, она не против: этому человеку можно доверять, ей уже стало ясно. Но стража?.. Они должны непременно остаться наедине с Мортимером. Жажда перемен, желание чего-то нового и волнующего, что она подавляла в себе все годы, охватили ее целиком. Ради этого она была готова сейчас на любой риск…
– Думаю, стражники иногда прикладываются к бутылке с вином, – сказала она.
Олспей позволил себе слегка улыбнуться.
– Когда на дежурстве, миледи, то совсем немного. Но во время отдыха пирушки для них – обычное дело. Жизнь в Тауэре, миледи, не приносит много радостей и развлечений.
96 
